Синие погоны

Мать отдала меня в музыкальную школу играть на пианино, но игра не шла, хотя сказали что у меня музыкальных слух или что-то в этом роде, кроме написания в тетради скрипичного ключа не научился ничему, сразу понял, что эта игра не для меня, неинтересно. Но мать настаивала на своем, куда-то нужно было меня отдать, хоть куда и через себя я шел в эту музыкальную школу, но ничего так и не давалось. Пианистом я не стал, больше играл на нервах родителей, сам того не ведая. У нас дома не было такого инструмента, мать придумала принести домой коробку из-под синтезатора, где были клавиши в анфас, ну вот на нем я тренировался дома. Какой же это был бред, да иного я и представить не мог и думал что все это нормально.

Родители меня не баловали, несмотря на их статус, мне не доставались излишества, они делали свою карьеру, интересовались «как дела, как в школе» и погружались в свою работу даже дома. Отец купил компьютер и работал на нем, до этого он печатал на пишушей машинке как Пуаро (тот самый усач из моих детских сериалов), а летом мы уезжали на море. Вот и все.

Конечно, мы не голодали, у нас была одежда и все прочие первичные потребности удовлетворялись, но не более того. По пятницам баня, иногда я воровал деньги у отца и получал за это, всерьез меня и на протяжении дальнейшей жизни родители уже не воспринимали, потому что уже в детстве показал свое лицо и если родители спустя десятилетия не поменяли свое отношение ко мне, то учителя и подавно не желали изменить ко мне взгляд, а раз так, то и меняться не особенно хотелось.

В поселке лично я особо не прославился, поэтому меня избивали те, кто посильнее. Сдачи я не давал, боялся всего, откупался карманными деньгами, а когда и их не стало, воровал у родителей и откупался снова, от ребят не получал по морде, получал от отца за кражу. Какой-то замкнутый круг. Поэтому при выходе на улицу частенько не было денег и возможности откупиться. Ребята постарше заставляли меня прилюдно отсосать одному за заброшке и я даже встал на колени и когда видел с десяток смеющихся надо мной лиц и когда он спустил штаны что-то во мне проснулось, и это не чувство потерянной ориентации, мою ориентацию сформировали порнофильмы с традиционными связями между мужчинами и женщинами, в тот момент мне ничего в голову не приходило, кто-то был уже за меня в моем теле, в тот момент я как бык головой протаранил его в пах, он выпал в подвал (или место отведенное для подвала, все-таки это недострой из плит), я помню что он кричал, остальные вокруг меня не улыбались, они явно были в испуге, о чем я мог судить только по их внезапной тишине, на них я не смотрел, я выпрыгнул к нему и стал его избивать. Подняться он не мог, потому что штаны у него спущены, он упал плашмя на спину, выл от боли, а я избивал его ногами по лицу. И бил со всей своей силы как по футбольному мячу, он не сопротивлялся. Я видел его кровь из носа, потому что бил еще сверху ногой по его лицу, бил по его яйцам, а потом склонился над ним и бил руками по его морде, так что все уже было багровым. Сильно задыхался, но бил и даже руки не болели. Над собой контроль я потерял и если не те, что спустились за мной спустя вечность, чтобы оградить и унести в сторону, наверное, я бы его убил и продолжал бы избивать и после кончины. Но меня отвели. А спустя день ломило все тело, я выл сам уже от боли во всем теле, болела голова от тарана, руки разбиты в кровь, я и не думал, что руки могут так болеть от ударов, болели ноги, я плакал и никому не мог об этом сказать. Я стал бояться драк, потому что в ней уже точно не мог себя контролировать, дальше позволял себя избивать всем, мне было страшно давать сдачи. Даже когда в поселке объявили об открытии секции карате и я туда ходил, меня продолжали избивать, а я и не сопротивлялся, пускай лучше так.

Но перемены случились, спустя пару лет отец перевез меня и мать в Калугу. Но вот, это уже ближе к Москве, хотя в Москве мы так и не были, ни разу. Новая школа, новые друзья, схожие с теми же торчками, что были и в Сухарях. Учился так же плохо, я переехал со своими же взглядами на жизнь, точнее с их отсутствием и ничего не менялось. Жили мы в съемной квартире, затем в другой съемной квартире. В городе возможностей уже больше, город больше, для меня все в новинку, были уже секции, но я уже не стремился куда-либо ходить, на уроках физкультуры и раз подтянуться было слишком сложно. Я был доходягой и ученики с параллелей этим пользовались, избивали в туалетах, вымогали деньги, они были с компанией, а я был один и вдобавок, новичок. И я поддавался и сдачи не давал, упаси Бог, если кому-то дать сдачи, ведь вызовут родителей и потом их за мое поведение уволят.

Дальше хуже, я ходил на секцию бокса в школе и там меня тоже избивали, но уже сильнее и по закону, я впервые в жизни узнал, что такое головокружение от удара. Бокс мне не задался.