Синие цветы I: Анна

– Хм, – повторил Дьобулус, ехидно улыбаясь. – А мне-то казалось, ты осмелела, моя кошечка.

– Я осмелела, – усмехнулась я, аккуратно стягивая платье через голову. Мне почему-то было весело и приходилось прикладывать усилия, чтобы сохранять серьезный вид. Я разулась, сняла лифчик и трусики. Под добродушным и беззастенчивым взглядом Дьобулуса смущения я не чувствовала. Кто бы знал, что я могу быть такой развязной.

Расправив плечи и спокойно опустив руки вдоль тела, я смотрела, как раздевается Дьобулус. Его кожа была белая, как молоко, и точно светилась изнутри. Стройный и невысокий, он был сложен так ладно, что даже если бы моя застенчивость одолела меня, я бы не смогла оторвать от него взгляд. Впрочем, щеки у меня покраснели вовсе не от стеснения.

И как только вода не зашипела, когда наши раскаленные тела погрузились в нее. Ускользнув от Дьобулуса, я проплыла круг. «А почему бы и нет? – подумалось мне. – Я взрослая, делаю что хочу». Я не была влюблена в него, если только чуть-чуть, но что мешает мне немного развлечься? Я окунулась с головой, пытаясь привести себя в чувство, но мысли не стали разумнее. Нет ни одной значимой причины, почему я не могу сделать это. Зато есть голод, грызущий меня каждую ночь. Даже Науэль не был для меня препятствием. Физическая верность любовников никогда его не заботила, так что ему плевать, что там делает Дьобулус со мной или с кем-то другим. Да и кто мне Науэль? Почти бывший друг?

Дьобулус прикоснулся ко мне под водой, и на этот раз я не пыталась увернуться. Он погладил мои ребра, лопатки, и я послушно прижалась к нему. Мы замерли в прохладной воде. Я чувствовала, как он возбужден, и это страшно заводило. Мое тело наполнял жар, и только льдинка в сердце оставалась холодной, но я привыкла к ней и перестала обращать внимание. Когда губы Дьобулуса слились с моими, все мои сомнения и упреки совести стали далекими и неважными.

Нас прервал вопль. Вопль был пронзительным и диким, как будто кого-то прошила пуля, оставив смертельную рану. Отпрянув друг от друга, мы увидели Науэля. Одетый в черное пальто, он стоял возле бассейна, и с его намокших под дождем волос стекали капли, сползая по щекам, как слезы. Стекла очков Науэля сверкали, мешая разглядеть его глаза, но я почувствовала, что он смотрит прямо на меня. Весь романтичный настрой испарился, и я уныло погребла к лестнице.

– Не понимаю, зачем так кричать, – заметила я, выбравшись на бортик.

– В каком ты виде! – заорал Науэль. – В каком он виде!

– Хорошо хоть ты у нас нормальный. В пальто, – сказала я сладким голосом, промокая волосы забытым кем-то на шезлонге полотенцем.

– Ты еще и пьяна, – приглядевшись ко мне, выдал Науэль тонким голосом человека, оскорбленного в лучших чувствах. – Стоило мне на час выйти прогуляться, как вы уже устроили здесь оргию.

– Ну прямо сцена «родители вернулись неожиданно». Ах, прости, – я не понимала, чего он так напустился. – Я думала, у вас с Дьобулусом взаимное принятие полигамности друг друга.

– С этой ночи я запрещаю тебе пить! И раздеваться!

Я рассмеялась в голос.

– Тогда я запрещаю тебе произносить слова, заканчивающиеся на «м», ставить локти на стол и мерзнуть в плохую погоду! Что за глупости ты несешь, Науэль?! Абсурд.

– Не слишком ли ты наглая для голой женщины? – прошипел Науэль, и я вдруг отчетливо услышала, как в моем сердце зазвенели ледяные цепи.

– Если я решу предъявить к тебе претензии как к мужчине, Науэль, я до утра не закончу.

Он не отважился ответить и только смотрел на меня изумленными глазами, пока я неторопливо одевалась.

– Я невинен, как новорожденный, я чист, как первый снег, – сказал голый Дьобулус, проходя мимо него, и поднял ладони.

– Ни к чему пародировать меня, Дьобулус, – хмуро бросил Науэль.

Поцеловав Дьобулуса в щеку и пожелав спокойной ночи ему и Науэлю (Науэль не ответил), я удалилась к себе. В комнате я упала на кровать, мгновенно отрубилась и дрыхла как убитая. С тех пор, как я подружилась с Дьобулусом, кошмары перестали меня мучить.

Науэль был очень груб на следующий день, сверлил меня взглядом и по любому поводу переговаривался с Дьобулусом, но если и утром на его выступления не обращали внимания, то после полуденных событий стало вовсе не до него.

Случай действительно был шокирующим и выходящим из ряда вон: правитель Ровенны двинул в морду премьер-министру Роаны. Ко времени этого дикого происшествия делегация уже должна была отбыть, но переговоры затянулись и превратились в спор, в котором ни одна из сторон не желала хоть в чем-то поступиться своими интересами.