Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости

Филипп: Ну вот.

Максим: Ну хорошо, наверное, получив ответ в таком виде – что Бога невозможно понять, – кто-то может заснуть спокойно. До тех пор, пока сам не окажется на месте Иова. Но ведь важно, что этот ответ Бога Иов пережил для себя лично. Зачем шагать в эту черную дыру? Для того, чтобы пережить нечто самому. Подлинное величие духа в том, что ты пришел к этому ответу, испытав большое несчастье.

Филипп: То есть Книга Иова – это руководство для страждущего, а не для того, кто хочет спать спокойно?

Максим: Скорее так. У Исаака Сирина есть похожее сочинение, трактат, который очень благочестиво называется: «Примеры из Писаний относительно Промысла»[71] – как бы о том, что все происходит согласно Божьему промыслу. Но когда этот трактат почитаешь, неделю не будешь спать спокойно. Он собирает цитаты из Ветхого Завета, иллюстрирующие божественное вмешательство, выбирая при этом самые кошмарные места.

Филипп: В Ветхом Завете их, пожалуй, не очень сложно найти.

Максим: Это правда. Там описаны убийства, насилие, расчленение трупов, всякие страшные эпидемии.

Филипп: Зачем Исаак Сирин делает такую подборку?

Максим: Он делает это специально, чтобы подчеркнуть: все это было с ведома Бога. Бог следит за всем, что происходит в этом мире. Но ты к концу не получаешь катарсиса – ты не получаешь ответ, зачем это нужно. То есть он лишает тебя возможности спокойно спать.

Филипп: Но зачем?

Максим: С другой стороны, он говорит о том, что Бог есть любовь, и снимает с нас необходимость считать, что Бог – это такой злобный полицейский или судья, который всех наказывает. В то же время он говорит: вы только не думайте, что я хочу вас успокоить, чтобы вы жили в благостном мире и носили розовые очки, – нет. И человек остается с мучениями. А где ответ? Так же, как и автор Книги Иова, Исаак Сирин оставляет нас перед необходимостью самому пережить эту встречу с Богом и тогда найти для себя ответ.

Филипп: Это как-то связано с теорией пяти ступеней, о которой мы говорили вначале?

Максим: Да, напрямую. У Исаака Сирина есть другой трактат, он называется тоже вполне традиционно: «Если Бог благ, то зачем он все это сделал?»[72] (иногда с пояснением: зачем он сделал дьявола и геенну?).

Филипп: А там есть хоть немного катарсиса?

Максим: Первая страница этого трактата – благочестивые ответы. Например, что дьявол не предвечно был таким, а это просто состояние его воли, что слово «Сатана» связано со словом мастъянуфа (masṭyānūṯā) – «введение в заблуждение». Геенна – это плод греха, и было так, что греха не было, и будет так, что греха не будет. Потом Исаак Сирин начинает размышлять о естественном созерцании, и его язык становится особенно изощренным. И дальше он описывает эти самые пять этажей, о которых мы говорили[73]. И вот он ведет читателя за собой, и где-то между четвертым и пятым этажами ты находишь ответ. Напомню, первая ступень – созерцание природы, вторая – ангелов и глубинной красоты каждого человека, третья и четвертая – Суда и Промысла, а пятая – божественного света. На первом этапе ты, к примеру, живешь в монастыре, тебе подбрасывают клопов, мочатся у твоей постели, а ты учишься налаживать взаимоотношения с другими людьми. И когда достигаешь внутренней чистоты и умения сдерживать изумлением поток своих мыслей, то шагаешь на первую ступень – и так далее. Мы уже замечали, что ступени эти усложняются: изумляться природе легче, чем внутренней красоте людей, а смотреть без отчаяния, ненависти или цинизма на то, что происходит в человеческом обществе, еще труднее. Этот дар в полной мере дается на четвертой ступени (в созерцании Промысла), и, только достигнув ее, можно получить ответ на все вопросы. Вернее, у тебя не останется вопросов – достигнув этого уровня созерцания, ты уже горишь изнутри состраданием и любовью, у тебя льются слезы, ты все время находишься одновременно в крайнем напряжении и радости, не ешь и не спишь.

Филипп: То есть это вовсе не о том, что мы поднимаемся по пяти ступеням для того, чтобы спокойно выспаться?

Максим: Увы.

Филипп: Звучит, правда, чересчур мистически даже для Исаака Сирина. Можете пояснить, как он в итоге отвечает на вопрос из заголовка своего сочинения?

Максим: По большому счету он призывает либо встретиться с Богом, либо не думать об этом.

Филипп: Но что делать нам, относительно рациональным читателям мистиков, не достигшим соответствующей ступени познания?

Максим: Есть другой трактат Исаака Сирина, где он заявляет такой парадокс: Бог видит страдания людей и сам страдает вместе с ними[74]. Это звучит совершенно неожиданно для Сирина, ведь в других местах он уверен в неизменяемости Бога, а тут вдруг – Бог страдает. Но на этом Исаак Сирин не останавливается. Он описывает внутренний конфликт в Боге. Бог почему-то скрывает то, что он есть, а является нам в том, что он не есть[75]. То есть Бог почему-то не дает нам понять, кто он такой на самом деле, а открывает себя в каком-то неожиданном обличье. Важно, что Бог страдает вместе с людьми, но от того, чтобы им помочь, его удерживает знание.