Сказка

Рядом с дверью был звонок. Я нажал на него. Нет ответа. Я нажал его снова, очень чувствуя рюкзак на спине. Я прижался носом к стеклу и сложила ладони чашечкой по бокам лица, чтобы избавиться от яркого света. Я увидел потертый ковер и пустые витрины. Я уже начал думать, что либо я ошибся, либо мистер Боудич ошибся, когда по центральному проходу, прихрамывая, прошел маленький человечек в твидовой кепке, свитере на пуговицах и мешковатых штанах. Он был похож на садовника из британского детективного сериала. Он уставился на меня, затем захромал прочь и нажал кнопку возле старомодного кассового аппарата. От двери раздался звонок. Я толкнул ее и вошел внутрь, где пахло пылью и медленным разложением.

— Заходите сзади, заходите сзади, — сказал он.

Я остался там, где был.

— Вы мистер Хайнрих, верно?

— Кто еще?

— Могу я, эм, взглянуть на ваши водительские права?

Он нахмурился, потом рассмеялся.

— Старик посылает осторожного мальчика, и это хорошо для него.

Он достал из заднего кармана потрепанный бумажник и раскрыл его, чтобы я мог увидеть его водительские права. Прежде чем он снова захлопнул их, я увидел, что его зовут Вильгельм.

— Удовлетворен?

— Да. Спасибо.

— Заходи сзади. Шнелл.

Я последовал за ним в заднюю комнату, которую он отпер с помощью клавиатуры, тщательно скрывая ее от меня, пока набирал цифры. Внутри было все, чего не было на витрине, полки были забиты часами, медальонами, брошками, кольцами, подвесками, цепочками. Рубины и изумруды вспыхнули огнем. Я увидел диадему, усыпанную бриллиантами и заостренную.

— Они настоящие?

— Да, да, настоящий. Но я не думаю, что вы пришли сюда покупать. Вы пришли сюда, чтобы продавать. Возможно, вы заметили, что я не попросил показать ваши водительские права.

— Это хорошо, потому что у меня их нет.

— Я уже знаю, кто вы. Я видел вашу фотографию в газете.

— «Sun»?»

— «USA Today». Вы прославились на всю страну, молодой мистер Чарльз Рид. По крайней мере, на этой неделе. Вы спас жизнь старому Боудичу.

Я не стал утруждать себя тем, чтобы сказать ему, что это была собака, я устал от этого, я только хотел сделать свои дела и убраться восвояси. Все это золото и драгоценности немного напугали меня, особенно по сравнению с пустыми полками перед входом. Я почти пожалел, что не взял с собой револьвер, потому что начинал чувствовать себя не Джеком-Мальчиком из Бобового Стебля, а Джимом Хокинсом из «Острова сокровищ». Генрих был маленьким, коренастым и неопасным, но что, если у него где-то скрывался Длинный сообщник Джона Сильвера? Это была не совсем параноидальная идея. Я мог бы сказать себе, что мистер Боудич вел дела с Генрихом в течение многих лет, но сам мистер Боудич сказал, что никогда не совершал обмена такого масштаба.

— Давай посмотрим, что у тебя есть, — сказал он. В приключенческом романе для мальчиков он был бы карикатурой на жадность, потирающего руки и чуть ли не пускающего слюни, но его голос звучал просто по-деловому, может быть, даже немного скучающе. Я не доверял этому, и я не доверял ему.

Я положила рюкзак на прилавок. Рядом были весы, и это действительно был диг-и-тал. Я расстегнул клапан. Я держал ее открытой, и когда он заглянул внутрь, я увидел, как что-то изменилось в его лице: губы сжались, а глаза на мгновение расширились.

— Майн Готт. Посмотрите, что вы везли на своем велосипеде.

На весах был люцитовый желоб, подвешенный на цепях. Генрих насыпал в желоб маленькие пригоршни золотых гранул, пока на весах не показалось два фунта. Он отложил их в пластиковый контейнер, затем взвесил еще два. Когда он закончил взвешивать последние два и добавил их к остальным, в одной из складок на дне рюкзака все еще оставался небольшой ручеек золота. Мистер Боудич велел мне немного потяжелеть, и я так и сделал.

— Кажется, осталось еще четверть фунта, хайн? — спросил он, заглядывая внутрь.

— Вы продаете его мне, я даю вам три тысячи долларов наличными. Боудичу не нужно знать. Назовем это чаевыми.

Назови это чем-то, что он мог бы держать у меня над головой, подумал я. Я все равно поблагодарила и застегнула клапан.

— У вас есть чек для меня, верно?

— Да.

Чек лежал в кармане его старого свитера. Он был из чикагского отделения PNC Bank на Белмонт-авеню и выписан на имя Говарда Боудича на сумму семьдесят четыре тысячи долларов. В служебной записке напротив подписи Вильгельма Генриха было написано «Личные услуги». Мне это показалось нормальным. Я положил его в свой бумажник, а бумажник положил в левый передний карман.

— Он упрямый старик, который отказывается идти в ногу со временем, — сказал Генрих. — Часто в прошлом, когда мы имели дело с гораздо меньшими суммами, я давал ему наличные. В двух случаях — проверки. Я сказал ему: «Разве вы не слышали об электронном депозите?» И знаете, что он сказал?»

Я покачал головой, но догадаться мог.