Сказка

— Хорошо. Повтори мне те же шаги.

Я так и сделал, а затем воспользовался его прикроватной ручкой, чтобы написать серию цифр и поворотов на моем предплечье, где его прикрывал рукав моей футболки.

— Спасибо, — сказал он. — Тебе придется подождать до завтра, чтобы встретиться с мистером Хайнрихом, но ты можешь подготовиться сегодня вечером во время кормления Радар.

Я сказал «хорошо», попрощался и ушел. Я был – слово моего отца – ошеломлен. На полпути к лифту я кое о чем вспомнил и вернулся.

— Ты уже передумал? — Он улыбался, но в его глазах читалась тревога.

— Нет. Я просто хотел спросить вас о том, что вы сказали.

— Что это было?

— Что-то насчет подарков. Вы сказал, что храбрый человек помогает, а трус дарит подарки.

— Не помню, чтобы я это говорил.

— Ну, вы это сказали. Что это значит?

— Я не знаю. Должно быть, это заговорили таблетки.

Он лгал. Я прожил с пьяницей несколько лет, и я знал ложь, когда слышал ее.

2

Я поехал на велосипеде обратно на Сикамор-стрит, 1, сгорая от любопытства. Я отпер заднюю дверь и принял бурное приветствие Радар. Она могла вставать на задние лапы для поглаживаний, что навело меня на мысль, что новые таблетки, возможно, оказывают сильное воздействие. Я выпустил ее на задний двор, чтобы заняться кое-какими делами. Я продолжал посылать ей мысленные сообщения, чтобы она поторопилась и выбрала место.

Когда она вернулась, я поднялся наверх, в спальню мистера Боудича, и открыл его шкаф. У него было много одежды, в основном всякой всячины вроде фланелевых рубашек и брюк цвета хаки, но было и два костюма. Один был черным, другой серым, и оба они выглядели как костюмы, которые носили Джордж Рафт[63] и Эдвард Г. Робинсон[64] в таких фильмах, как «Каждый рассвет, когда я умираю»[65], двубортные и широкие в плечах.

Я отодвинул в сторону одежду и увидел закрытый сейф средних размеров, старомодный, около трех футов высотой. Я присел на корточки, и когда я потянулся к клавишам для набора комбинаций, что-то холодное ткнулось мне в спину, где моя рубашка вылезла из штанов. Я взвизгнула и повернулась, чтобы увидеть Радар, ее хвост медленно вилял взад-вперед. Холодным предметом был ее нос.

— Не делай этого, девочка, — сказал я. Она села, ухмыляясь, как бы говоря, что сделает все, что захочет. Я снова повернулся к сейфу. В первый раз я ошибся с комбинацией, но со второй попытки дверь распахнулась.

Первое, что я увидел, был револьвер, лежащий на единственной полке сейфа. Он был больше, чем тот, который мой папа давал моей маме в случаях, когда ему приходилось уезжать на несколько дней... или один раз на неделю, на корпоративный выезд. То был 32-й калибр, наверняка дамский пистолет, и я подумал, что он все еще может быть у папы, но не был до конца уверен. Были времена, когда он впадал в запои, я искал его, но так и не нашел. Этот был побольше, вероятно, револьвер 45-го калибра. Как и большинство вещей мистера Боудича, это выглядело старомодно. Я поднял его – осторожно – и нашел защелку, которая поворачивала цилиндр. Он был заряжен, все шесть камер. Я вернул цилиндр на место и вернул его на полку. Учитывая то, что он мне сказал, револьвер имел смысл. Охранная сигнализация могла бы принести еще больше шума, но он не хотел никаких звонков в полицию в доме номер 1 «Сикамор». Кроме того, в ее прежние дни Радар был отличной охранной сигнализацией – Энди Чен был тому примером.

На полу сейфа лежало то, что, по словам мистера Боудича, я должен был найти: большое стальное ведро, поверх которого лежал рюкзак. Я поднял рюкзак и увидел, что ведро почти доверху наполнено теми би-би-эс, которые были не би-би-эс, а гранулами из чистого золота.

У ведра была двойная ручка. Я схватил его и поднял. Сидя на корточках, я едва мог справиться с этим. Там должно было быть сорок фунтов золота, может быть, пятьдесят. Я сел и повернулся, чтобы посмотреть на Радар.

— Господи Иисусе. Это чертово состояние.

Она стукнула хвостом.

3

В ту ночь, покормив Радар, я поднялся наверх и снова посмотрел на ведро с золотом, просто чтобы убедиться, что мне это не померещилось. Когда я вернулся домой, папа спросил меня, готов ли я к возвращению мистера Боудича домой. Я сказал, что да, но мне нужно было кое-что сделать до его приезда.

— Все еще можно одолжить твою дрель? А это электрическая отвертка?

— Конечно. И я все равно был бы рад пойти и помочь тебе, если бы мог, но у меня встреча в девять. Это тот пожар в многоквартирном доме, о котором я тебе рассказывал. Оказывается, это мог быть поджог.

— Со мной все будет в порядке.

— Я надеюсь на это. У тебя все хорошо?

— Конечно. Почему?

— Ты просто кажешься немного не в себе. Беспокоишься о завтрашнем дне?

— Немного, — сказал я. Что не было ложью.