Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

— Пойдем через аллею, — уже не спрашивая, определилась она и пошла вперед первой, свернув на дорогу, огибающую библиотеку сзади. Яков устремился следом, пытаясь понять, что произошло. Он что-то сделал не так? Слишком неприлично пялился на нее? Да, наверное. Надо извиниться и объяснить как-нибудь, чтобы ей не было неудобно или неприятно.

Стоп. Кажется, так уже было. В тот самый день, когда она…

Что-то тяжелое ударило его в бок, он ойкнул и резко обернулся. Злата стояла возле кустов. Скинутая с плеча сумка лежала рядом, а она смеялась и комкала в руках снежок. Яков огляделся, но на дороге, освещенной светом, падающим из окон библиотеки, больше никого не было. А даже если кто и появится… Ну и пусть. И потом, она что, правда думает, что может обыграть его в снежки? Да она хоть раз видела настоящую снежную крепость?

Яков наклонился, набрал в горсть снега и резко подался вбок, уворачиваясь от очередного снаряда.

— Так нечестно! — воскликнула Злата.

Серьезно? Развеселившись, он показал ей язык и тоже бросил снежок. У Златы реакция оказалась хуже, и увернуться она не успела.

— Эй! — воскликнула она и поймала второй. — Эй!!! Ну, держись!

Смеясь, они бегали по аллее, закидывая друг друга снежными комьями. Злата то злилась, то хохотала, а Яков то принимался играть всерьез, то, опомнившись, начинал поддаваться. Снег все падал и падал, и их следы путались на занесенной дороге. В конце концов Злата с криком бросилась на него и попыталась повалить в сугроб. Но не тут-то было. Яков перехватил ее за талию, развернул и уже собрался кинуть в снег, но Злата каким-то неведомым ему приемом все-таки сделала подсечку, и он упал сверху на нее, лицом к лицу. Они замерли, обнаружив, как близко друг к другу очутились, и все мгновенно перестало быть игрой. Оба тяжело дышали и дыхание смешивалось, а медные кудри Златы разметались по белому снегу, и она снова перестала улыбаться…

Яков резко отпрянул и встал.

— Извини, — попросил он, отворачиваясь.

Злата села следом на колени. Наверное, они странно смотрелись в этом сугробе, но на их счастье в пятницу вечером студенты все же предпочитали обходить библиотеку по широкому кругу, и на этой дорожке никто так и не объявился.

— Я очень хочу поцеловать тебя, но ведь это будет жутко неуместно, — внезапно деревянным голосом призналась Злата.

Яша ошарашенно повернулся к ней, но она смотрела в сторону. И потому, как она сглотнула, он догадался, что ей совсем непросто далось это признание.

— Я…

Нужно было сказать что-то правильное, но все мысли вылетели из головы. И дыхание никак не желало выравниваться, и это мешало сосредоточиться, и дело было уже вовсе не в их игре. Она правда этого хочет?

— Я…

— Я в тебя влюбилась.

Прерывистое дыхание перестало быть проблемой, потому что снова вдохнуть удалось не сразу. Зато когда удалось, Яша, кажется, малость перестарался.

Боги, откуда у нее было столько мужества, которым почему-то обделили его. И снова она первая.

— Я-я… З-з…

Что? Он же так давно не заикался. И в такой неподходящий момент!

Злата все еще не смотрела на него.

— Прости, — словно выстрелила голосом Злата и совершенно неожиданно для Яши горько заплакала.

И с Якова наконец-то спало оцепенение. Он упал рядом с ней на колени и неуверенно коснулся ее плеча.

— Злата... Замерзнешь. Не плачь…

Злата дернулась, сбрасывая с себя его руку, и резко повернулась. В отсвете летящего снега она казалась белой, а глаза не зелеными, а черными.

— Я только и делаю, что пристаю к тебе! Взваливаю на тебя свои проблемы! А теперь еще и это! — закричала она. — Я сама не знаю, как так получилось! Я не планировала! Мне вообще сейчас все это не нужно! А тебе, наверняка, тем более! Но ты!.. Блин, да в тебя невозможно не влюбиться!

Последнее отчего-то прозвучало обиженно, но Яша этот факт проигнорировал, потому что от такой новости просто-напросто опешил. В смысле — в него невозможно? Даже когда рядом мелькает Клим? И другие тоже? Серьезно?

— Мне ужасно стыдно перед тобой, я и так виновата, а теперь еще и это! Я держалась как могла, но вот сейчас… Яш, ты снова на меня смотришь! — это уже было произнесено едва ли не с негодованием, и Яков, который еще не успел отойти от первого шока, немедленно перепугался. Злата скрестила руки на груди. — Давай уже прямо, — потребовала она. — Мне мерещится, или у меня есть шанс? Я обещаю достойно воспринять твой отказ и за тобой не бегать.

И, видимо, в подтверждение того, что она действительно так сможет, она громко всхлипнула и шмыгнула носом.

Яков открыл рот, закрыл рот. Злата продолжала прожигать его взглядом, и в глазах у нее все еще стояли слезы. Ему нужно было время, чтобы решить, что теперь делать, как правильно ответить. Потому что ее признание было больше похоже на обвинение. Заверить, что любит ее? Что тоже хочет быть с ней? Или наоборот, сказать, что ей сейчас действительно лучше не вступать ни в какие отношения, передохнуть... Он замешкался, и Злата поняла все по-своему.

— Понятно, — снова всхлипнув, кивнула сама себе Злата. — Все ясно. Я опять все придумала.

«Опять все придумала». Что значит: опять?