Сказки тесного мира

“А среди этих стрекоз, кажется, имеются феи, которые резвятся в теплом летнем воздухе и изредка затевают с безмозглыми насекомыми короткие шутливые потасовки”, – почему-то литературно подумалось Леопольду.

Вскоре феи исчезли. Отстали. Видимо только рядом со Стиксом могут они нынче жить. Да и стрекозы тоже не рвались сопровождать путешественников, похоже, им даже с высокомерными феями было интереснее.

Но вот мост иссяк, и дорога снова заструилась средь жёлтых полей.

Хотелось пить. Плаксе, не мальчику. Мальчик, казалось, вообще не испытывал никаких человечьих потребностей.

“Интересно, если идти долго-долго, захочет он писать?.. Едва ли”.

Время шло. Леопольд снова обиделся. Так долго он пытается наладить контакт – и всё понапрасну. Такого ещё не бывало. Плакса не привык к такому обращению. В конце-то концов!..

Но тут он благоразумно предположил, что мальчик может быть глухонемым и терпеливо попытался привлечь его внимание серией жестов и условных знаков.

Плакса скакал на одной ноге, приседал на ходу, производил разные движения руками. Старания не увенчались...

В конце концов, рассвирепев, Лео Плакса забежал вперед и преградил дорогу маленькому чудовищу собственным телом.

Мальчик на мгновенье замер, как кукла, а затем, не меняя выражения лица, с той же недетской сосредоточенностью обошел Плаксу и продолжил движение.

Ошеломлённый Леопольд несколько раз возобновлял попытки препятствовать, но всякий раз получал порцию равнодушного игнорирования. Наконец Леопольд не выдержал и, в очередной раз преградив дорогу, сел на корточки, взял подошедшего мальчика за плечи и остановил.

Ребёнок удивленно посмотрел Плаксе в лицо, мимо глаз, нахмурился, попытался обойти препятствие, но, заметив, что его крепко держат, стал неистово вырываться из цепких леопольдовых пальцев.

Он извивался как уж, лицо его покраснело, сушка выпала, он попытался укусить мучителя за палец, непрерывно кряхтя и отбиваясь маленькими острыми кулачками.

А уж когда Леопольд Плакса приподнял ребёнка над землёй, мальчик совсем разобиделся, принялся лягаться и отчаянно заревел. Он плакал всё громче и громче, всё злее и злее, он уже рыдал, он орал на весь белый свет жутким, нечеловеческим голосом.

Плаксе вдруг стало страшно. Не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел, как он обращается с детьми. Иди потом, объясняй... К тому же, вдруг мальчиков язык неожиданно развяжется при встрече с проходящим неподалёку... полицейским, к примеру?..

Леопольд поставил ребёнка на асфальт и с тихой досадой, очень укоризненно произнес:

– Плакса!..

Очутившись на земле, мальчик сразу же успокоился, подобрал сушку и уверенно двинулся дальше по шоссе.

Несколько минут Плакса озадаченно смотрел ему вслед, затем пожал плечами, тихо и задумчиво повторил: “Плакса...” После чего повернулся в противоположную сторону и сперва медленно, а затем всё быстрее и быстрее зашагал в сторону места, где проснулся (вроде бы) сегодняшним непонятным утром. В сторону города, в сторону жизни, как думал Плакса.

Солнце было уже так высоко, что ошпаривало, казалось, всю Землю. И уж конечно, оно не видело, не могло разглядеть со своей высоты развязку этой странной истории. Глядя на солнце, теперь уже пока нельзя было понять, что взошло оно сегодня почему-то не с той стороны. Впрочем, Плакса и не глядел.

Кругом истерически верещали птицы, шуршала на ветру пшеница (или что там растёт, уж не знаю, какая-нибудь асфодель), и Плакса вдруг попробовал представить себя маленьким мальчиком, шагающим в одиночестве по шоссе. У него не получилось, но он почувствовал, что если хорошенько поупражняться, можно и добиться, пожалуй, со временем, кое-каких результатов.

“Куда же он идёт?”

Плакса вдруг испугался. Потому что впервые не смог ответить на простой вопрос.

Минуя мост, он не встретил ни одной феи. Наверное, жарко стало, попрятались. Феи всегда прячутся, чуть что не так...

Прошагав еще несколько метров, Плакса вдруг остановился, обернулся с внезапной ненавистью туда, где в жарком зыбком воздухе исчез блуждающий мальчик и, срывая голос, прокричал, вкладывая в крик весь свой инфантильный накопленный гнев:

– Да пошел ты со своими сраными феями!!!.. Сопляк...

"СЛЕПОТА"

офтальмологическая

Однажды ему приснилась Марина.