Сказки тесного мира

Что же придумать?.. Поговорить с Марком, пообещать хороший заказ пустить через него лично, потом натравить Марка и Антона на Юлия, а параллельно пообедать с шефом, случайно оказавшись в нужном месте... Тогда, может быть, все трое схлестнутся, и в агентстве будет не до Лео... Слишком уж они все самолюбивы и жадны... Пожалуй, на этом можно сыграть... Но, с другой стороны, сразу появляется риск самому потерять... Да... вопросик...

Прежде всего надо встретиться с этим вечно небритым “лягушатником”, который в своём офисе курит исключительно “Gitanes”, а на стороне блудливо отдается банальному “Marlboro”, и считает верхом изящества свои хитрость и изворотливость. Сколько же ему накинуть за эту отсрочку?.. Наверняка меньше чем на дополнительных два процента он не согласится. Интимно сообщит о подкопах сослуживцев; об увеличении налогов на табак во Франции и уменьшении в Люксембурге, что, сам понимаешь... (воздушно-губной, истинно французский разговорный звук, похожий на лошадиное губошлёпство; многозначительная затяжка американским дымом, лживый прищур правого глаза, слитый с односторонней улыбкой, приглашающей разделить “тайну”, и прочее, прочее, прочее), да ещё у шефа неприятности дома: дочка-наркоманка случайно вышла замуж за гея-“двустволку”, а потом изменила ему с его младшей сестрой, на пару с которой теперь желает усыновить восхитительного курчавого кроху афрофранцуза...

В общем, расставание с двумя, а то и тремя процентами неизбежно – он ведь почувствует, что мне нужна передышка... Да, старина Жан-Поль не болван...

Вот так, рассудительно сам с собою беседуя, Леопольд продолжал лежать, а солнце, между тем, восходило всё выше, выше и выше, и взгляд его, обращённый к распростёртой в желтизне персоне, становился всё пристальнее и теплее. Некоторое время спустя это сказалось, если можно так выразиться, на леопольдовой шкуре, отчего её обладатель решил внести некоторые изменения в ход событий.

Плакса приподнял верхнюю часть тела и, опершись о землю за спиной хорошо согнутыми локтями, принял позу шезлонга. Уткнувшись подбородком в верхнюю часть грудной клетки, Леопольд обнаружил собственное тело. Оно было в костюме – лучшем (как уже было отмечено), но мятом, как газета на привокзальной площади.

Некоторое время хозяин костюма неподвижно разглядывал видимую невооружённым глазом область себя, словно сомневаясь в чём-то, затем плавно пошевелил ботинками, тоже, к слову сказать, хорошими, даже очень – пошевелил, будто провёл “дворниками” по ветровому стеклу и, согнув ноги в коленях, принял позу сидящего в поле джентльмена.

Выполняя это незамысловатое движение, Плакса вынужден был опереться о землю сначала одной ладонью, а затем другой и, к огорчению, совершая это второе движение, судорожно отдёрнул руку от земли, а при помощи ротового отверстия, растянутых губ и зубов издал втягивающий звук “с-с-с”, означающий некоторую досаду и реакцию на острую колющую боль средней силы.

Осмотрев ладонь, Плакса обнаружил впившийся в кожу острый растительный шип, ловко его удалил и, потерев большим пальцем противоположной руки небольшую красную точку на этом месте, посмотрел прямо перед собой.

Никого не было. Было шоссе, но на нём не было никого, если не считать вертикально вьющихся потоков горячего воздуха.

Ослабив галстук (вовсе не от волнения, уверен, вы догадываетесь от чего), Плакса собрался было встать и снять пиджак, но тут уловил на границе бокового зрения незначительное движение в отдалённых областях шоссе.

Леопольд внутренне собрался и, готовый ко всему, стал ждать, не поворачиваясь в открытую, лицом, к движущемуся объекту. Неопознанное приближалось. Всё явственнее и определеннее.

Чтобы выяснить характер объекта, Леопольд осторожно, стараясь не делать резких движений, чудовищно скосив глаза вбок, постарался разглядеть, что там такое движется.

Превозмогая резь в напряженных глазах, он увидел, что по шоссе идёт человек. Ребенок. Мальчик. Маленький мальчик лет двух с половиной, трёх – блондин, в белой рубашке, сандалиях и тёмно-синих шортиках с широкими бретелями накрест.

Ребёнок шёл по обочине дороги целеустремленно и сосредоточенно. Один. С сушкой в руке. Без головного убора.

Не обратив ни малейшего внимания на сидящего у дороги мужчину, мальчик прошёл мимо.

Плакса проводил его неопределенным взглядом, быстро зыркнул в ту сторону, где обычно бывают беспечные родители таких вот прогуливающихся малышей, и никого не увидел.

Тогда Леопольд поднялся на ноги и посмотрел вслед ребёнку и дальше, туда, где кто-нибудь из взрослых мог мальчика встретить. Но и там никого не было. Не видно было также ни собаки, ни автомобиля, ничего такого, что могло бы оправдать присутствие на загородном шоссе в такую пору совсем юного человеческого существа.

Леопольд Плакса взял свою голову в ладони и подумал, что хорошо было бы выяснить, куда идёт этот ребёнок: в город или из города.