Скрытые картинки

– Понятия не имею. Это все было очень странно. Он был горячий, как печка. А когда я прикоснулась к нему, он ничем не напоминал Тедди. Такое впечатление, что он… что он превратился в нечто другое.

– Ты сказала его родителям?

– Что я должна была им сказать? «Я считаю, что в вашего сына время от времени вселяется дух Энни Барретт?» Я пыталась. Они только распсиховались.

– Но сейчас все по-другому. У тебя есть доказательства. Новые рисунки. Ты правильно сказала: Тедди не мог нарисовать их без посторонней помощи.

– Но я не могу доказать, что это Аня ему помогала. Я не могу доказать, что она прокрадывается ко мне в коттедж и оставляет их на моем холодильнике. Это звучит как бред.

– Но это не значит, что это неправда.

– Ты не знаешь его родителей так, как я. Они мне не поверят. Надо продолжать копать. Мне нужны железобетонные доказательства.

Мы с Адрианом пьем минералку и едим из большой миски попкорн, приготовленный в микроволновке, – поскольку он зашел без предупреждения, у меня не нашлось ничего другого, чем можно было его угостить. Я чувствую себя негостеприимной хозяйкой, но Адриан, похоже, не обижается. Он рассказывает мне новости из публичной библиотеки Спрингбрука. Его мама начала просматривать архивы, но пока ничего не нашла.

– Она говорит, у них там в этих архивах сам черт ногу сломит. Купчие на землю, старые газеты, все вперемешку. Говорит, ей понадобится еще как минимум неделя.

– Я не могу ждать еще неделю, Адриан. Эта сущность – дух или призрак, не знаю, как правильно, – она может проникать ко мне в дом. Иногда по ночам я ощущаю, как она наблюдает за мной.

– В каком смысле?

Я так и не нашла способа описать словами это чувство – странное трудноуловимое ощущение где-то на грани физического восприятия, иногда сопровождаемое высоким пронзительным звуком. Меня очень подмывает рассказать про научный эксперимент в Пенсильванском университете, спросить у Адриана, слышал ли он когда-нибудь термины наподобие «улавливания взгляда». Но я не хочу говорить ничего такого, что может увести разговор в сторону моего прошлого. Я уже и так наговорила столько неправды, что теперь сама не знаю, как из всего этого выпутаться.

– У меня есть идея, – говорит он. – У моих родителей над гаражом есть небольшая квартирка. Сейчас в ней никто не живет. Ты могла бы на несколько дней перебраться к нам. Работала бы здесь, а ночевала в безопасном месте – пока мы не выясним, что происходит.

Я пытаюсь представить себе, как я буду объяснять эту ситуацию Максвеллам, а также сообщу их пятилетнему сыну, что переезжаю, потому что мне слишком страшно жить у них на заднем дворе.

– Я никуда не уеду. Меня наняли присматривать за Тедди, и я останусь здесь и буду присматривать за Тедди.

– Тогда позволь мне переночевать у тебя.

– Ты шутишь?

– Я лягу на полу. Никаких глупостей, чисто в целях безопасности. – Я смотрю на него, и, хотя уже практически стемнело, я совершенно уверена, что щеки у него пылают. – Если дух Энни Барретт попытается проникнуть в твой дом, он споткнется об меня, я проснусь, и мы с тобой вместе с ней поговорим.

– Ты надо мной смеешься?

– Нет, Мэллори, я пытаюсь помочь.

– Мне нельзя оставлять никого на ночь. Это одно из правил дома.

Адриан понижает голос до шепота.

– Я встаю в половине шестого. Я могу уйти еще до рассвета. До того, как проснутся Максвеллы. Они ни о чем не догадаются.

Мне ужасно хочется согласиться. Я с радостью болтала бы с Адрианом и дальше. Мне очень не хочется, чтобы он уходил.

Но вот в чем загвоздка. Адриан до сих пор считает, что помогает Мэллори Куинн, студентке и участнице университетской сборной по легкой атлетике.

Он даже не подозревает о том, что на самом деле я, Мэллори Куинн, бывшая наркоманка и неудачница. Он не знает, что моя сестра погибла, а моя мать не желает со мной разговаривать, что я потеряла единственных двух человек в жизни, которые больше всего для меня значили. И я не могу ему об этом рассказать. Я себе-то самой не в силах в этом признаться.

– Брось, Мэллори. Соглашайся. Я беспокоюсь за тебя.

– Ты совсем ничего обо мне не знаешь.

– Так расскажи мне. Поговори со мной. Что я должен о тебе знать?

Но я не могу, не могу признаться ему во всем, ведь мне сейчас как никогда нужна его помощь. Мне придется скрывать от него свою историю еще несколько дней, а потом я все ему расскажу, клянусь.

Он осторожно кладет ладонь на мое колено.

– Ты мне нравишься, Мэллори. Позволь мне тебе помочь.

Я понимаю, что он набирается мужества, чтобы сделать решительный шаг. Я уже даже и не помню, когда кто-то в последний раз пытался меня поцеловать. И мне и хочется, чтобы он меня поцеловал, и не хочется, поэтому я просто оцепенело сижу на месте, пока он медленно поворачивается ко мне.

И тут раздвижная стеклянная дверь большого дома открывается и в патио выходит Каролина Максвелл, держа в руках книгу, бутылку вина и бокал на длинной ножке.

Адриан отстраняется и неловко кашляет.

– Ладно, уже поздно.

Я поднимаюсь.

– Угу.

Мы пересекаем двор и, обогнув большой дом, идем по вымощенной каменными плитами тропинке к выезду на дорогу.