Скрытые картинки

Как мне? Не знаю. Я не хочу приводить мысли в порядок. Я по-прежнему уверена, что я права, а они нет, что я собрала практически все части головоломки воедино и теперь остается только сложить их в нужном порядке.

Тед обнимает меня за плечи.

– Послушай, Мэллори: ты здесь в безопасности. Тебе ничто не угрожает. Мы никогда не допустим, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Я так и не успела принять душ после пробежки и совершенно уверена, что от меня разит потом, но Тед притягивает меня ближе и гладит по голове. И вроде как он делает это ради того, чтобы меня утешить, но очень скоро мне становится не по себе: его теплое дыхание щекочет шею, я чувствую, как он прижимается ко мне, и не очень понимаю, как вырваться из его объятий.

Но тут в коридоре слышатся шаги Каролины. Тед отскакивает от меня, и я поспешно выскальзываю через заднюю дверь во двор, чтобы не встречаться с его женой.

Я не знаю, что это было, но думаю, что Тед прав.

Кому-то совершенно определенно не мешает остыть.

17

Возвратившись к себе, я обнаруживаю в телефоне сообщение от Адриана. Это всего два слова: «Хорошие новости». Я звоню ему, и он берет трубку с первого же гудка.

– Угадай, что нашлось в библиотеке?

– Фотография Энни Барретт?

– Лучше. Альбом с ее картинами.

На заднем плане слышатся голоса, мужской и женский смех, как будто я застала Адриана в баре.

– Хочешь встретиться?

– Да, но тебе придется прийти сюда. В дом моих родителей. У них тут званый ужин, и я пообещал поужинать с их друзьями. Но если ты придешь, меня отпустят.

На мне все еще спортивные шорты и майка, в которых я бегала, я так и не сделала растяжку, а после почти девяти миль мне зверски хочется есть и пить, но я говорю, что через полчаса буду. Не умру я от одного дня без растяжки.

Залпом проглотив еще один стакан воды, я наскоро сооружаю себе сэндвич и забираюсь в душ. Еще три минуты спустя я облачаюсь в один из самых красивых нарядов Каролины – мятно-зеленое мини-платье в мелкий белый цветочек – и спешу в Цветочный замок.

Дверь мне, к моему огромному облегчению, открывает Адриан, а не его родители. На нем розовая рубашка поло, заправленная в слаксы.

– Ты точно вовремя, – говорит он. – Только что подали десерт. – Потом он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Кстати, мои родители желают знать, с чего мы вдруг заинтересовались Энни Барретт. Так что я сказал, что ты нашла под половицами в своем домике несколько эскизов и пытаешься выяснить, кто их нарисовал. Я подумал, так будет проще, чем рассказывать правду.

– Я понимаю, – говорю я, и это действительно так; знал бы он только.

Цветочный замок намного больше дома Максвеллов, но изнутри кажется меньше, теплее и как-то интимнее. Все комнаты обставлены мебелью в миссионерском стиле, стены увешаны семейными портретами и картами Центральной и Южной Америки; создается впечатление, как будто семья Адриана прожила здесь много десятков лет. Мы проходим мимо пианино и антикварного книжного шкафа, заставленного томиками стихов, а на каждом окне пышно зеленеют комнатные растения. Мне то и дело хочется остановиться, чтобы получше все рассмотреть, но Адриан решительно тащит меня в шумную столовую, где собрались полтора десятка людей среднего возраста. Они сидят за столом, заставленным винными бокалами и десертными тарелками, и ведут параллельно пять разных разговоров, так что наше появление остается незамеченным до тех пор, пока Адриан, замахав руками, не просит минуточку внимания.

– Хочу представить вам всем Мэллори, – говорит он. – Этим летом она подрабатывает няней у семьи на Эджвуд-стрит.

Игнасио, сидящий во главе стола, вскидывает бокал, забрызгивая красным вином ладонь и запястье.

– И она член студенческой сборной Большой Десятки! Она бегает на длинные дистанции за Пенсильванский университет.

Гости реагируют так, как будто я Серена Уильямс, только что одержавшая очередную победу на Уимблдоне. Мать Адриана, София, обходит стол с бутылкой «Мальбека», подливая гостям вина, и с сочувствием кладет руку мне на плечо.

– Простите моего мужа, – говорит она. – Он немного achispado.

– Она хочет сказать, что он немного перебрал, – переводит Адриан, потом по очереди представляет мне всех гостей. Имен слишком много, чтобы я могла их запомнить: тут и начальник пожарной команды Спрингбрука, и лесбийская пара, которая держит в городе пекарню, и еще несколько соседей.

– Я так понимаю, вы пришли за альбомом, – говорит София.

– Да, но я не хотела бы отрывать вас от…

– Я вас умоляю! Я знаю этих людей тридцать лет. Думаете, мы можем сказать друг другу что-то новое? – Ее друзья смеются, и София берет с полки архивную папку. – Давайте выйдем во двор, там удобнее говорить.