Сквозь дебри и пустоши

«Но там она не сможет никому навредить. Она кого-нибудь убьёт, Амир, если мы оставим её дома. Каково нам тогда будет?» – Романа горестно вздохнула.

«Нам?! Каково будет… нам?!! А каково будет ей, Романа? Мы её родители! Мы должны защищать её! На кого же ей ещё полагаться, как не на нас?»

«Не забывай, кто она есть, Амиран! В пору не защищать её, а от неё спасаться».

«Но это же Тари, наша Тари…»

«Нет больше нашей Тари, Амир. Теперь это уже не она…»

«Да что ты говоришь, Романа! – вспылил отец. – Кто же это по-твоему, кто?!»

«Чудовище, – едва слышно ответила мать. – Чудовище под личиной нашей дочери, Амир. И оно только и ждёт, чтобы…»

Берен на миг выныривает из вязкой чернильной жути, судорожно хватает ртом воздух и вновь погружается в черноту.

Серое утро, грязный снег стелется под колёса старенькой легковушки. Тари сидит на переднем сиденье, отвернувшись к окну. На коленях – полупустая спортивная сумка: вещей взято лишь необходимый минимум. Наряды ей там, куда её везут, не понадобятся. Из окна видны только высокие сугробы, забрызганные коричневой кашей из-под колёс, и пепельная полоска неба над ними.

«Не холодно тебе?» – спрашивает отец. Головы он не поворачивает, пальцы держат руль с таким напряжением, что вот-вот раздавят, голос звучит влажно и солоно, виновато.

«Тепло ли тебе, девица?» – думает Тари и кривая невесёлая улыбка раскалывает фарфоровую бледность её тонкого лица. «Тепло, Морозушко», – отвечает, но второго слова отец за рычанием мотора не слышит. Или делает вид, что не слышит.

Подъезжают к перекрёстку, сбрасывая скорость. И тут из-за поворота вылетает чёрный автомобиль, тормозит совсем рядом, едва не «поцеловавшись» с их машиной капотами. Из него выскакивает Асинэ в расстёгнутой шубке из искусственного меха: без шапки, волосы растрёпаны, а под шубкой, кажется, и вовсе халат. Девушка бросается к машине, стучит в окно, чтобы Тари открыла дверь, но Тари лишь опускает стекло: она не хочет прощаться.

«Вылезай, дурёха! – облачко белого пара срывается с алых, искусанных чуть не до крови губ Асинэ. – Я уж думала – не успеем! – выдыхает, и Тари даже из машины слышно, как громко бухает сердце сестры. – Мы с Соломиром продали дом, Тари, и купили новый. В Виленске! – Асинэ почти кричит, не в силах сдерживать эмоции. – Не поедешь ты ни на какую живодёрню, ты будешь жить с нами!»

«Как – в Виленске? – только и может ответить Тари. – Как вы будете жить в резервации, вы же не грапи?»

«К чёрту, – машет рукой сестра, – приноровимся! Ты мне дороже. Вылезай давай!»