След солдата

На следующий день, проходя мимо этой землянки, Лы и Моан увидели в ней одиноко сидевшего бойца в брезентовой робе американских парашютистов, перепачканной в красной пыли. Давно не стриженные волосы парня порыжели от красной пыли, да и весь он с ног до головы был так измазан, будто только что вырвался из кулачного боя. Отпивая по глоточку какую-то темную жидкость из картонного стаканчика, он чистил свое оружие.

Лы, согнувшись и придерживая рукой автомат, заглянул внутрь и сказал:

- Пируем, чай распиваем?

- Здесь все есть, - уклончиво ответил парень. - Хочешь шариковые бомбы - пожалуйста, хочешь фугасные - пожалуйста, хочешь направленного действия - тоже пожалуйста. А пить захочешь - тоже пожалуйста.

- Ты один здесь? - спросил Моан.

- Один…

- А как тебя зовут? - спросил Лы, назвав свое имя.

- Хоат.

- Сколько раз проходил здесь, землянка пустая была, - сказал Моан.

- Я из зенитной батареи. А вы из артполка? Пришли своих сменить?

- Странный парень, - заметил Лы, когда они с Моаном возвращались назад, и решил как-нибудь зайти сюда, чтобы приглядеться получше, что за человек их сосед.

Как- то раз, сидя в своей землянке, Лы заметил проходившую мимо группу бойцов из зенитной батареи. Они несли тяжелые ящики со снарядами. Зенитчики на ходу что-то громко обсуждали, и Лы услышал, как один из них воскликнул: «А еще комсомолец!» Лы невольно выглянул наружу и увидел своего соседа в американской робе. Эту реплику подал он.

После этой случайной встречи Лы довольно долго не видел Хоата. Однажды ночью во время сеанса связи неподалеку от землянки радистов неожиданно разорвалась бомба, и слышимость пропала.

- Антенну порвало! - крикнул Лы, снимая наушники. Только Моан выбежал наружу, как из наушников снова донесся голос и слышимость стала хорошей. «Неужели Моану так быстро удалось все починить?» - подумал Лы, надевая наушники, но тут в проеме дверей показалась фигура соседа.

- Ну как, ребята, связь наладилась?

- Хоат, ты?! - обрадовался Лы. - Это ты антенну наладил?

- Да. - Отряхнув с одежды приставшие комья земли, Хоат вошел в землянку. - Только я к себе вернулся, как они налетели. Выглянул, смотрю - у вас все порвалось… Ну как сейчас, нормально?

- Да, садись посиди. Давай поговорим. Вот только связь кончу.

- Нет, пойду, не буду мешать.

Тогда впервые Лы почувствовал симпатию к этому «странному» парню. Вскоре они познакомились ближе, а потом стали закадычными друзьями. У Хоата вошло в привычку, возвращаясь с батареи, заглядывать в землянку к радистам. Иногда он задерживался у них подолгу и, дожидаясь, пока Лы закончит дежурство, коротал время, помогая Моану то чинить землянку, то поправлять на ней маскировку. А однажды принес Лы упаковку американских ламп для рации.

Узнав Хоата ближе, Лы нашел в нем умного, начитанного собеседника. Хоат мог хорошо читать по-русски и до армии работал в одном из научных учреждений. В свободные минуты Хоат рассказывал о новейших открытиях в области космической науки, о строении земной коры, о формировании отдельных земных пластов. У Лы создалось впечатление, что в спокойной обстановке Хоат мог бы целый день без перерыва проговорить только о строении земли. Однажды Хоат спросил:

- А как у вас обстоят комсомольские дела?

- Какие дела? Мы же на такие маленькие группы разобщены! - удивился Лы.

- Ну и что? Разве это может помещать?…

Лы немало удивился столь неожиданному в устах Хоата вопросу.

* * *

Хоат служил в одном из пехотных подразделений. Во время широкого наступления нашей армии на юг батальон Хоата, оборонявшийся на одной из высот северо-западнее Такона, был придан на усиление наступающим войскам. Бойцы в спешном порядке снялись с места и, захватив с собой только оружие и легкое снаряжение, тронулись в путь. Хоату же не повезло. Случилось так, что он в тот день отправился на поиски трофейных продуктов, которые противник сбрасывал своим подразделениям с вертолетов. Когда он вернулся с коробкой яичного порошка и бочонком питьевой воды, землянки уже стояли пустыми. К его подсумку был приколот клочок бумаги, где указывалось, как разыскать батальон. Хоат, схватив автомат, бросился следом, но догнать своих так и не смог: все подразделения шли форсированным маршем, не останавливаясь даже на короткие привалы. Раздосадованный и вконец расстроенный, Хоат вернулся на старое место, где уже размещалось новое подразделение, пришедшее на смену его батальону. Он пробыл там два дня.

В один из этих дней взвод американцев рискнул сделать попытку высунуться за линию заграждений, чтобы подобрать грузы, сброшенные на парашютах с транспортного самолета С-130. Хоат вместе с другими бойцами участвовал в этом бою, а потом, когда все закончилось, вернулся в тыл своей роты, где оставался лишь один боец, приставленный для охраны вещмешков. Хоат попросил выдать ему вещмешок.

- Куда это ты решил податься? - сердито спросил боец, раздосадованный тем, что его оставили здесь, лишив возможности участвовать в боевых действиях.

- Домой, - попытался пошутить Хоат.