Следовать новым курсом

— «Жемчуг» в октябре затонул у Мадагаскара после боя с британскими крейсерами, — сказал Повалишин. — «Изумруд», как я слышал, сильно потрепало штормом у Фолклендов — они зашли в Рио, чтобы починиться, да так там и стоят по сей день. Остаётся «Яхонт».

— Он самый и есть, — кивнул старший офицер. — Командир — капитан первого ранга Курош. Любопытно, какими судьбами их сюда занесло?

— Не волнуйтесь, батенька, скоро узнаем.

На стеньге «Минина» взвилась гирлянда пёстрых флажков.

— Сигналец, что там?

— Эскадре следовать прежним курсом. Ход девять узлов, — бодро отрапортовал сигнальный старшина. — «Яхонту» встать мателотом за «Скоморохом».

— Вот и отлично! — Повалишин зябко потёр посиневшие от стужи руки — он так и не надел перчатки, поднимаясь на мостик. — Через сутки, много через двое, будем в Нью-Йорке, там всё и выяснится.

— Что ж, Иван Фёдорыч, пойдёмте в кают-компанию. Вы, кажется, обещали рассказать о Квебеке? Аудитория у ваших ног.

— А стоит ли, Геннадий Семёныч? — сощурился Повалишин. — Я уж, право, подзабыл… Скоро будем в Нью-Йорке, а там, к гадалке не ходи, все газеты полны подробностями канадских событий, и нынешних, и того, что творилось раньше. Вот и прочтут, а заодно свой аглицкий подтянут. Полагаю, мы в Америку не на один день — пригодится.

— Нет уж, вы, голубчик Иван Фёдорыч, пожалуйста, не манкируйте. Газеты газетами, а надо и самим составить мнение. Мало ли что американцы понапишут?

Кают-компания «Клеопатры»

Двумя часами позже

— Всё началось, когда жители Нижней Канады, к которой относился и Квебек, подняли вооружённый мятеж, — рассказывал Повалишин. — Население провинции состоит по большей части из потомков французских колонистов — нетрудно догадаться, как они «любили» англичан. В памяти свежи были наполеоновские войны, к тому же живы были ещё и те, кто застал Семилетнюю войну между Францией, Англией и Североамериканскими Штатами и падение в тысяча семьсот шестидесятом Монреаля и Квебека.

Повалишин сделал паузу и отодвинулся от стола, давая место буфетчику с огромным жестяным чайником. Тот подлил в кают-компанейский самовар кипятку, расставил по столу хрустальные вазочки с вареньем (эх, ненадолго хватит домашних заготовок, о которых позаботились жёны офицеров!) и скрылся за дверью.

— Так вот. Канадские французы не оставляли мысли добиться, по примеру южных соседей, независимости от Британской империи. В тридцать четвёртом, если мне память не изменяет, году парочка тогдашних политических деятелей — один из них носил фамилию Папино — сочинили декларацию, в которой объяснили, почему они больше не доверяют британским властям. Те в ответ прислали в Квебек высокопоставленного эмиссара. Переговоры тянулись два с лишним года и закончились ничем — в тридцать седьмом Квебек взялся за оружие. Их поддержали и англоязычные инсургенты из Верхней Канады.

Мятеж продолжался больше года и получил название «Восстание патриотов». Повстанцы, как водится, заявили о создании независимой республики и, заручившись поддержкой САСШ, провозгласили гражданские свободы: равные права для французского и английского языка, свободу вероисповедания, отделение церкви от государства и прочее в том же духе.

— В нашем благословенном отечестве это кое-кому не понравилось бы… — криво усмехнулся мичман-артиллерист, но был немедленно прерван настойчивым звоном чайной ложечки о стакан.

— Прошу не забываться!

Старший офицер глядел на провинившегося без следа отеческого добродушия, какое он демонстрировал во время недавнего разноса.

— Кают-кампания не трактир и не университетская аудитория, тут не место для разговоров о политике. И чем скорее это усвоите, тем лучше будет для всех. А ежели не усвоите, то на флоте вам не место!

Физиономия мичмана пошла красными пятнами.

— Да, но я…

— …сказали глупость, не подумав, — перебил его Повалишин. Голос его был мягче, но мягкость эта не оставляла нашкодившему юнцу ни малейших иллюзий. — По молодости — случается. Надеюсь, это послужит для вас уроком.

Мичман беспомощно огляделся. Со всех сторон — укоризненные, а то и откровенно насмешливые взгляды.

Повалишин откашлялся.

— Так я продолжу. К тридцать восьмому году мятеж был окончательно подавлен. Последняя точка была поставлена в так называемой «битве за ветряную мельницу». Это эпическое сражение состоялось между отрядом канадских республиканцев и американских добровольцев и британской регулярной пехотой, поддержанной милицией из местных лоялистов. К тому времени на сопредельной территории САСШ была создана сеть так называемых «охотничьих лож» — они-то формировали и вооружали для вторжения к северным соседям отряды из всякого сброда — революционных эмигрантов из Европы, контрабандистов, речных пиратов, а то и откровенных бандитов. Вожаки у них были под стать: один из них во время предыдущей англо-американской войны был капером, а другой — так и вовсе финн, эмигрировавший в Америку участник Польского восстания тридцатого года.