Слепящий нож

– Им восхищаются за то, что он знал своих друзей и своих врагов – и сумел перехитрить и тех, и других.

– И что с ним стало потом? – поинтересовался Кип.

– Он занял пост командующего Черной гвардией и за время своей службы спас жизни четырем Призмам. А потом его отравили.

– То есть он все же не был таким уж непогрешимым, – сварливо буркнул Кип.

– Он был непогрешимым на протяжении двадцати четырех лет. Это гораздо больший срок, чем тот, о каком большинство из нас может даже мечтать.

– Прости, – сказал Кип. Он видел, что этот мертвый командующий по какой-то причине имеет для Теи большое значение.

– Не дуйся, нам надо еще работать.

– Погоди-ка. Прежде чем мы приступим, я хочу, чтобы ты забрала свои бумаги. Ты постоянно избегаешь этого вопроса. Слушай, все, что от тебя требуется, это их подписать – и уже завтра мы сможем отнести их на регистрацию.

– Кип, не будь идиотом.

Кип так устал, что ему хотелось плакать. Он беспомощно развел руками.

– Как ты думаешь, что случится после того, как ты меня освободишь? – спросила Тея.

– Э-э, ты будешь свободной?

– И нищей.

– Кажется, мы уже об этом всем говорили.

– Кип, ты знаешь, что происходит, когда раба принимают в Черную гвардию?

– Ну его типа освобождают?

– Гвардия его покупает. За огромные деньги. И как только стажер проходит вступительное испытание, его контракт поступает на хранение к командованию вплоть до принятия им присяги. Освободив меня сейчас, ты ничего не получишь!

– Я не хочу тобой владеть, Тея. В этом есть что-то неправильное. Ты вообще хочешь поступить в Черную гвардию?

– Конечно хочу!

– Даже не знаю, с какой стати мне тебе верить. Ты же не можешь мне сказать, что не хочешь, правда?

– Что?! Я рабыня, Кип, но не лгунья!

Он нахмурился.

– Все обстоит гораздо сложнее, и ты это знаешь не хуже меня.

На протяжении долгого мгновения она смотрела на него так, словно он сошел с ума, но потом ее личина треснула. Секунду назад она дышала уверенностью и счастьем, а в следующую на ее лице проявился испуг и ужасная уязвимость.

– Кип… Я много думала об этом. С тех самых пор, как ты сказал, что хочешь меня освободить. Ты знаешь, что первым делом я ужасно рассердилась на тебя? Потому что, как только ты выиграл меня в карты, мои уроки по извлечению парилла сразу же прекратились. Они возобновятся, но мне придется ждать еще несколько лет. И кроме этого, в моей жизни не изменилось ничего. Так что я была просто в ярости! Глупо, да? Кип, в глубине души я только и мечтаю о том, чтобы схватить эти бумаги и бежать к регистратору, чтобы воспользоваться своей свободой, пока она никуда не ускользнула. Говорят, рабовладельцы известны своим непостоянством, ты уж меня прости.

– Я не обиделся, – пробубнил Кип.

– Кип, моя семья погрязла в долгах. Моя мать наделала ужасных глупостей, и отец потерял все, что у него было, включая меня и моих сестер. Как я уже говорила, он был купцом, но кредиторы не отпускают его в новую поездку, боясь, что он сбежит. Поэтому он вынужден зарабатывать поденным трудом. С тем, сколько он сейчас получает, он никогда не будет способен выплатить все долги. Он мог бы торговать у себя дома, но у него нет денег на то, чтобы обустроиться. Если я заберу эти бумаги сейчас, то обреку его на нищенское существование, а своих сестер – на поспешный брак с первыми попавшимися бедняками, которых отец сумеет уговорить.

– Что с вами произошло? – спросил Кип.

– Прошу, не спрашивай меня об этом.

«Но я ведь уже… а, ну да. Поскольку она моя рабыня, то, если я буду настаивать, она должна будет ответить».

– Ладно, забудь, – сказал Кип. – Прости, что спросил. И что, у тебя есть какой-то план?

– Подержи мои бумаги при себе еще несколько недель. После того как я закончу обучение и принесу присягу, ты можешь отдать мне пятую часть того, что заплатит за меня Черная гвардия. Таким образом мы оба что-то получим, а тебе деньги понадобятся не меньше, чем мне. Кип, я в любом случае хочу поступить в гвардию. Я хочу этого больше всего в жизни. Если мы сделаем так, как я предлагаю, за это заплатит Хромерия.

– План… я бы сказал… превосходный, – сказал Кип.

– Вот именно. Что в нем может быть плохого?

«Разве только то, что я так и не узнаю, нравлюсь ли я тебе сам по себе или просто потому, что тебе нужны деньги. По крайней мере, до дня присяги».

Ужасно эгоистично с его стороны, да? Он хотел, чтобы Тея заплатила за то, чтобы он мог чувствовать себя благородным!

– Вот видишь? – продолжала Тея. – Но только… Кип, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

– Что угодно!

– Обещай, что не продашь меня обратно… Просто, что ты меня не продашь. Никому. Я буду тебе прислуживать в свободное время, с меня не убудет. Я столько лет была рабыней, могу потерпеть и еще несколько недель. Только пообещай!

– Клянусь Орхоламом, – отозвался Кип. – Но с одним условием.

Она взглянула на него с подозрением.

– Что, когда мы продадим твой контракт, ты возьмешь себе половину.

– Кип, ты совершенно не умеешь торговаться! – с широкой улыбкой отозвалась Тея.