Слезы черной вдовы

- Светлана Дмитриевна! Вам нехорошо? Быть может, за доктором послать?

Это был Володя, вышедший на крыльцо следом за ней. Володя Раскатов, младший брат ее покойного мужа и сын того самого «беспутного батюшки». Незаконный сын. Павел разыскал его через какое-то время после смерти родителя и с тех пор всячески опекал, а шесть лет назад даже отправил учиться за границу, потому как Володя делал огромные успехи в арифметике.

Он был ровесником Светланы - забавно, но они даже родились в один день, и те несколько лет до отъезда Володи справляли двадцать пятого февраля двойной праздник.

…Светлана, повернувшись к нему, услышала, что к воротам подъехала коляска.

«Быть может, Степан Егорович, наконец!» - подумала она.

Но Володя снова заговорил, не дав ей отвлечься:

- Просто когда вы вышли от Викторова, - смутился он, убедившись, что ей не нужен врач, - на вас лица не было. Что-то случилось? Викторов сказал… вам что-то?

Володя совершенно не был похож на старшего брата: зеленые близорукие глаза за стеклами очков, вздернутый нос, мягкое лицо - да и сам он был каким-то мягким, рыхлым и уютным. Как плюшевый медвежонок. Потому, наверное, Светлана никогда и не относилась к нему серьезно, а лишь как милому ребенку, не по годам разумному.

Но иногда Медвежонок ее удивлял - необыкновенной своей проницательностью. Вот и теперь этой заминкой в последней фразе с головою выдал, что догадывается, о чем именно говорил Викторов. А сопоставив некоторые факты, Светлана вдруг осознала, что Викторов просто не мог не осчастливить его новостью о свалившемся наследстве.

- Викторов и вам сказал, ведь так? - уточнила она. - О завещании.

Тот понуро опустил голову:

- Не Викторов. Павел обсуждал это со мною… он клялся, что и вас обеспечит вполне, и я никак не думал, что… что он погибнет так скоро. Я потому только согласился - из надежды, что он успеет тысячу раз передумать. Ну, какой из меня граф, Светлана Дмитриевна?!

Голос его дрожал под конец речи, Володя сдвинул очки и торопливо вытер заблестевшие глаза.

- Из вас получится отличный граф, Володя, - Светлана улыбнулась, дивясь его простосердечности, и ласково погладила по щеке. - Я мало встречала таких хороших людей, как вы - и вы заслужили все, что вам назначен Павел. Так и знайте.

Повторив эти слова в уме, Светлана осознала вдруг, что ее муж и впрямь поступил правильно. Сама она, подобно «беспутному батюшке», за пару лет спустила бы наследство на наряды да путешествия. А ее сестрица управилась бы с деньгами и того скорее…

- Вам ведь совершенно не досталось родительского тепла, Володя, - продолжала убеждать его Светлана, - но Павел любил вас как никто - он сделал это от чистого сердца. Вы заслужили это наследство гораздо больше меня - по правде сказать, я была плохой женой.

- Ах, не говорите так, Светлана Дмитриевна! Вы… вы необыкновенная!

Светлана, улыбнувшись с почти материнской нежностью, попыталась отнять руку от его щеки, но Володя, ухватив ее крепче, прижал к своей груди и заговорил торопливо и сбивчиво:

- Светлана Дмитриевна, послушайте меня и не перебивайте, ради Бога! Если я не скажу вам этого сейчас, то не решусь уже никогда… Послушайте, я все рассчитал! Вы остались без средств к существованию, меня, без сомнения, вскоре вынудят жениться, и, кроме того, я… я бесконечно люблю вас с того самого дня, как впервые увидел! Но вы и так это знали… Ведь знали же?

- Догадывалась.

Светлана, не находя теперь, куда деть глаза, с усилием вытянула свою ладонь из его и уточнила:

- Володя, вы что же - делаете мне предложение?

Тот смотрел на нее подобострастным взглядом, и больше всего Светлана боялась, что сейчас он опустится на колени. Но тот, нервно поправив очки, лишь продолжил, сбиваясь то и дело и заикаясь от волнения:

- Клянусь, прежде я никогда бы не посмел, Светлана Дмитриевна! Но сейчас… это наследство… не отказывайте мне прямо сейчас, я прошу вас, умоляю… позвольте мне хотя бы надеяться…

Светлане было двадцать восемь лет. Два раза в жизни ей делали предложение, и в обоих случаях она отвечала согласием, не раздумывая и минуты. Потому понятия не имела, как нужно отказывать. Не уйдешь ведь молча прочь, обдав его холодным взглядом - как с Леоном, в ответ на его мерзкое предложение.

Кроме того, ничего более нелепого, чем стать женой Володи - Володи-Медвежонка - Светлана себе представить не могла. Даже в своей отчаянной ситуации.

Меж тем, от ворот, щурясь заходящему солнцу, прямо к ним шагал Степан Егорович - это и впрямь его коляска подъехала только что. До чего же хотелось Светлане поскорее отделаться от Володи…

И совершенно некстати она вспомнился сегодняшний сон. Не тот, что был ночью - другой, который привиделся ей, когда Светлана задремала в поезде под мерный стук колес. Ей снилось тогда, что Степан Егорович с чувством рассказывает ей что-то душещипательное про Мазурика, а она, набравшись смелости, вдруг велела ему замолчать и поцеловала. Сама. Ужасно глупый сон. Но сейчас, глядя через плечо Володи на Кошкина, она, кажется, даже помнила вкус его губ.

С Володей надо было заканчивать как можно скорее.