Слезы черной вдовы

И наклонялся ли потом над нею, чтобы ласково, в самое ухо, договорить:

Еще ты дремлешь, друг прелестный -

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!»

Светлана, едва касаясь кончиками пальцев, провела рукою по потрепанным корешкам. Выбрала наугад одну и раскрыла, сразу ныряя в притаившийся меж страницами терпкий запах папиросного дыма. Павел много курил и всегда посмеивался, что это-то его и погубит.

- Прощай, Павлуша, - торопливо произнесла она, дыша запахом этих страниц. - Прощай… ты и сам все знаешь.

Сказав так, она поскорее стерла влажную дорожку со щеки и поставила книгу обратно - вот только, неловко задетые рукою, с полки соскользнули какие-то бумаги. Светлана наклонилась, было, за ними, но - заглядевшись, так и не положила на место.

Верхняя из них была бумажным конвертом, подписанным неуклюжим почерком Нади. Зачем Надюша писала Павлу? Датировано началом августа…

За дверью совершенно некстати послышались шаги, и Светлана, комкая конверт, поспешила сунуть его в свой ридикюль. Она была уверена, что поступает правильно.

Дверь отворилась, и вошел Викторов.

- Ох, какой же суматошный день… - вздохнул он, прикрывая за собою. - Вот уж не думал, что столько народу явится. Еще и поп все утро кочевряжился, что, де, не своей смертью умер Павел Владимирович да без покаяния - так что отпевать он его не станет! Пришлось заплатить в три раза больше. С-с-собака…

Светлана не знала, что и сказать.

- Я должна поблагодарить вас, что вы взяли на себя организацию. Расходы вам, разумеется, возместят…

Викторов отмахнулся, не дав договорить:

- Пустое, право слово! Это мой долг, Светлана Дмитриевна - перед покойным Павлом Владимировичем и его семьею.

Светлану снова покоробил его тон, и снова она смолчала. Только вспомнила, что когда она приезжала сюда вместе с Павлом - тот лебезил и заискивал перед нею до тошноты приторно и иначе, как «Ваше сиятельство», не обращался.

- Я не видела среди гостей Платона Алексеевича, графа Шувалова, - сказала она, чтоб не молчать. - Он, должно быть, раньше уехал?

- Дела государевы превыше всего, - Викторов развел руками. - Были-с с утра - вы чуть-чуть с ними разминулись.

«И слава Богу, что разминулись», - невесело подумала Светлана.

И, дабы не терять больше времени, вынула из ридикюля конверт с бумагами.

- У меня нет знакомых в суде, - начала она, - нет поверенного или адвокатов, но, помнится, вы всегда говорили, что я могу пользоваться вашими услугами при надобности. Словом, здесь распоряжения о моем имуществе на случай… - она запнулась, - на всякий случай. Ведь вы наслышаны, должно быть, обо всем?

- О да, наслышан. Да и много кто наслышан, - он принял бумаги, бегло взглянул и заверил, - но вы не волнуйтесь, Светлана Дмитриевна, голубушка, все будет сделано в лучшем виде.

С последними словами он шагнул ближе к ней и покровительственно накрыл ее руку своею. Светлану тотчас окутало запахом дешевого алкоголя и квашеной капусты. Разговор обещал пойти совсем не в том русле, на которое она рассчитывала, и, решив это изменить, она не спеша вытянула свою руку. Отходить, однако, и не подумала, ответив ему бесстрастно:

- Вы уж постарайтесь, чтоб и правда в лучшем виде. Голубчик.

И под голосом этим низенький Викторов стал как будто еще ниже - он сам отошел от нее.

- Счет за услуги вам пришлют, Светлана Дмитриевна, - буркнул от двери, собираясь выйти.

- Адрес, куда слать, там указан, - вдогонку сказала Светлана, несколько смягчая голос. - И не спешите так, голубчик, присядьте, у меня к вам еще одно небольшое дело.

Тот задержался, не скрывая любопытства, а Светлана продолжила, аккуратно подбирая слова:

- Скажите-ка, а эта женщина с детьми… много у нее ребятишек?

- Четверо уж, - понимающе улыбнулся Викторов. Наверное, стараясь угадать ее мысли, он не отводила взора от глаз Светланы. - Три девки да один парень.

- Парень - Пашка, стало быть, старший… И кто она? Чьих будет?

Викторов продолжил рассказ весьма охотно, слова из него вытягивать не приходилось:

- Да дочка управляющего местного, горничной ее сюда папаша устроил - как раз в том месяце, когда Павел Владимирович, Царствие ему Небесное, приехал в Ермолино за какой-то надобностью. Октябрь был на дворе - а в октябре здесь такие дожди, что и не разберешь, где дорога, а где речка. Вот и сидел он, Павел Владимирович, взаперти с нею две недели аж… - во взгляде Викторова Светлане померещилось сочувствие. - Со скуки все, Светлана Дмитриевна, вы близко к сердцу-то не принимайте. Она женщина хорошая вообще-то. Хозяйственная и грамоте обучена.

Светлана уяснила лишь, что рассказ сей ее совершенно не тронул. Ей даже лень было припоминать, что она сама делала в тот октябрь, да почему не навязалась ехать с Павлом. Она только кивнула, давая понять, что нечто подобное и ждала услышать.

И спросила:

- А есть ли им, где жить?

Викторов как будто задумался на мгновение и уклончиво ответил:

- Ну… в общем-то есть.

Светлана снова кивнула, решив, что Викторов и сам толком не знает последнего. И сказала тогда: