Читаем Смерть после жизни (СИ) полностью

А она почему-то не чувствовала ничего, кроме мучительного нежелания вставать, пробираться через нехоженый лес, полный кочек и ухабов, поваленных деревьев и зарослей колючих кустарников… хорошо, если хоть орков там нет. А потом голое каменистое предгорье Эмин Муил… у нее уже сейчас нет на это сил.

— Морин! Вот, держи!

А… кто это? Как она вообще здесь и почему…

— Нет… — только и смогла произнести Морин, возвращаясь к реальности, сразу вспомнив Фродо, Сэма, Майрона с его кольцом, и проклятую рыбу… коснувшийся лица горячий пар с невыносимым запахом поднял бы и мертвого из могилы, чтобы еще раз убить, уже наверняка. Желудок сжался и подпрыгнул вверх, в глазах полностью потемнело… кажется, на этот раз ее все-таки стошнит по-настоящему, перетерпеть не получится.

— Э… ну ты чего? Нормальная рыба… раньше ты ее ела. — Испуганный хоббит, к счастью, догадавшийся унести котелок подальше, протягивал ей фляжку с водой.

— Не знаю… — пить воду сначала было страшно, вдруг и от нее тоже начнет тошнить, но после нескольких глотков сразу стало лучше. — Дай мне лучше лембас. А рыбу сами ешьте… где-нибудь подальше. И больше не ловите ее, или я вас убью.

— Может, тебе кольцо дать? — неожиданно предложил всерьез напуганный Фродо, с искренним сочувствием глядя на непонятно чем захворавшую спутницу. Это же не серьезно… иначе непонятно, что делать. Они с Сэмом совсем не разбираются в болезнях, лорд Элронд сразу бы все вылечил, и Арагорн нашел какие-нибудь свои травы.

— Кольцо? — Морин мрачно жевала лембас, стараясь сильно не морщиться. Сочувственные взгляды и глупые вопросы хоббитов ее раздражали… и вообще все раздражало. Эльфийский хлеб тоже стал заметно более гадким, чем еще недавно, но ничем не пах и не имел вкуса, поэтому есть его было можно. — Ну хорошо, давай. Немного времени еще есть, а потом придется идти.

Хуже от кольца не будет точно, а, может, и правда поможет, хотя бы немного.

— Вот… возьми! — Фродо без тени сомнения, что казалось невозможным, учитывая все усиливающуюся власть над ним коварной безделушки, расстегнул чуть дрожащими пальцами пару верхних пуговиц на рубашке.

— О! — ласкающее глаз золотое сияние сразу притянуло взгляд… и кольцо ничуть не меньше потянулось к ней, повинуясь природе чистого золота. Майрон создал его, сделав вместилищем своей сути… но все золото хотело принадлежать ей и только ей, не могло не хотеть. Руки сами собой потянулись помочь Фродо быстрее уже снять цепочку, даже солнце, словно чего-то почувствовав, выглянуло из просвета разорванных ветром клочковатых серых облаков.

— А если ты наденешь его, что будет?

— Ммм… не знаю, ничего, наверное. Всевластия Майрона оно мне не дарует.

Морин напрочь забыла про по-прежнему сидевшего рядом Фродо. Полузакрыв глаза, она поглаживала пальцем гладкую золотую поверхность с проступившими буквами заклятия, держа кольцо на раскрытой ладони. Силы и хорошее настроение почти полностью вернулись к ней, головная боль и неприятные ощущения в желудке стали гораздо слабее.

О том, что может произойти, если надеть кольцо, она до сих пор ни разу не подумала.

— Думаешь, стоит попробовать? — Морин чуть прищурилась, переводя взгляд с кольца на хоббита.

— Да… давай, надень его!

========== Часть 14 ==========

Может, все же не стоит рисковать? До сих пор не надевала его, даже не думала об этом, так и начинать не надо… тем более в такой, не лучший момент? Почти все попытки познать в этом облике нечто новое ни к чему хорошему в итоге не приводили… у людей и хоббитов это называется «не везет». Хотя куда уж хуже-то… нечего больше бояться.

— Давай посмотрим! — Магия кольца, иначе странную очарованность Фродо ею никак не объяснить, уже почти совсем лишила хоббита разума, заставив по-детски развеселиться. А… да плевать ей уже на все, им же хуже, если что.

— Ну давай! — невольно переняв часть глупого веселья, Морин демонстративно зажмурилась и протянула хоббиту левую руку, чуть растопырив пальцы: — Надевай.

Фродо заметно покраснел, перестав хихикать, и застыл, нервно сжимая осторожно взятое с ее ладони кольцо. Подошедший Сэм с котелком в руке чуть приоткрыв рот смотрел на них, силясь понять, что происходит.

«Ну же!» — хотела было поторопить Фродо Морин, шутка явно затянулась, бессмысленно стоять как два болвана напротив друг друга на продуваемом ветром открытом берегу было не только глупо, но и небезопасно. Слишком уж они здесь засиделись, пора уходить, пока силы есть и никто не объявился незванно.

Но прежде чем она успела открыть глаза, наконец решившийся Фродо резким движением до упора надвинул кольцо на ее безымянный палец, заставив поморщиться от неожиданной боли.

«И что? — хотела было сказать Морин, разочарованно пожимая плечами. — Я же говорила»

Но даже первые два слова произнести вслух не довелось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Товстоногов
Товстоногов

Книга известного литературного и театрального критика Натальи Старосельской повествует о жизненном и творческом пути выдающегося русского советского театрального режиссера Георгия Александровича Товстоногова (1915–1989). Впервые его судьба прослеживается подробно и пристрастно, с самых первых лет интереса к театру, прихода в Тбилисский русский ТЮЗ, до последних дней жизни. 33 года творческая судьба Г. А. Товстоногова была связана с Ленинградским Большим драматическим театром им М. Горького. Сегодня БДТ носит его имя, храня уникальные традиции русского психологического театра, привитые коллективу великим режиссером. В этой книге также рассказывается о спектаклях и о замечательной плеяде артистов, любовно выпестованных Товстоноговым.

Наталья Давидовна Старосельская

Биографии и Мемуары / Театр / Документальное
Таиров
Таиров

Имя Александра Яковлевича Таирова (1885–1950) известно каждому, кто знаком с историей российского театрального искусства. Этот выдающийся режиссер отвергал как жизнеподобие реалистического театра, так и абстракцию театра условного, противопоставив им «синтетический театр», соединяющий в себе слово, музыку, танец, цирк. Свои идеи Таиров пытался воплотить в основанном им Камерном театре, воспевая красоту человека и силу его чувств в диапазоне от трагедии до буффонады. Творческий и личный союз Таирова с великой актрисой Алисой Коонен породил лучшие спектакли Камерного, но в их оценке не было единодушия — режиссера упрекали в эстетизме, западничестве, высокомерном отношении к зрителям. В результате в 1949 году театр был закрыт, что привело вскоре к болезни и смерти его основателя. Первая биография Таирова в серии «ЖЗЛ» необычна — это документальный роман о режиссере, созданный его собратом по ремеслу, режиссером и писателем Михаилом Левитиным. Автор книги исследует не только драматический жизненный путь Таирова, но и его творческое наследие, глубоко повлиявшее на современный театр.

Михаил Захарович Левитин , Михаил Левитин

Биографии и Мемуары / Театр / Прочее / Документальное