Смерть за добрые дела

Охранники на въезде обязаны пускать автомобили только после личного звонка хозяев. Заявки на авто Шмелева не поступало. Впрочем, «Рено» – еще при жизни Ангелины – охранники внесли, по ее просьбе, в черный список.

Вернулся Шмелев домой тем же вечером, но уже пешком. Камеры видеонаблюдения поймали его на станции метро – ближайшей к поселку Пореченское. Был Евгений Петрович пьян, в поезде заснул, вместо того чтобы пересесть на свою ветку, доехал до конечной, там объяснялся с сотрудниками полиции, но задерживать его не стали. Только попеняли, что в одном свитере, а на улице дождь.

Камуфляжной куртки, в которой выходил из дому, на нем не оказалось. Штаны вроде были те же, только все в грязи. При обыске в квартире их не обнаружили, как и ботинок, в которых он выходил из дома.

Где находится «Рено», Шмелев сказал сам. Машину нашли там, где он указал, – на площадке возле шиномонтажа, неподалеку от Пореченского. В багажнике – пустая корзинка. Никаких следов крови или иных указаний на то, что владелец совершил убийство.

Про тот день Шмелев, когда протрезвел, излагал складно:

– Мы с Мартой договорились, что пойдем за грибами. Встретиться условились в девять. На нашем месте. Там, где я машину оставил. Ей близко – по тропинке через лес. А без десяти девять от нее сообщение: «Извини, Женя, между нами все кончено».

Ну, я и психанул. В багажнике бутылка коньяка – специально покупал, думал, потом зайдем к ней, грибочки пожарим, выпьем. Достал, сразу накатил. Зацепило. За руль, понятно, нельзя. Пошел один по лесу бродить. Бутылка с собой. К обеду ничего уже не соображал. Еле смог до метро добраться, до дома доехать. Ну и совсем сорвался. Запил.

– Куртка где?

– Не помню. Потерял.

– А брюки?

– Уделал их все. Сначала думал отстирывать, потом решил, проще выкинуть.

– Обувь?

– Тоже выбросил. Ботинки из кожзама были, промокли, развалились совсем.

Телефон Марты компьютерщики уже разблокировали – месседж Шмелеву в нем действительно имелся. Как и в его аппарате.

– Почему вы ей не позвонили? Не потребовали объяснить, что случилось?

– Зачем? И так все ясно. Выбрала того, кто побогаче. Давно грозилась.

– Вы сейчас про кого?

– Ну, этот. Старый хрыч. Сосед ее. Самоцветов.

Вздохнул тяжко. Добавил:

– О мертвых плохо нельзя. Но Марта в первую очередь блюла собственный интерес. Пусть мужчинка ничтожный, зато при особняке. И замуж позвал. В отличие от меня.

– А она настаивала?

– Да. И намекала, и напрямую. Но я убеждал: нужно сначала проверить чувства. Ей двадцать пять. Мне сорок семь.

– Вы ссорились?

– Иногда Марта слишком давила. Я понимал: ей хотелось официального статуса.

– Она вам угрожала?

– Как любят женщины. Говорила – вроде в шутку, – что к прежнему своему жениху вернется. Меня это бесило. И когда она написала, что все кончено, я решил: глупая провокация. Поэтому не стал ей перезванивать. И выяснять отношения тоже не пошел. Не хотел играть в глупые женские игры.

– Кто из вас покупал рицин?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы знаете, как погибла Асташина?

– Знаю. Но ни я, ни Марта к ее смерти отношения не имеем.

– Это вы придумали план, как устранить Ангелину?

– Нет! Господи, конечно, нет! Зачем мне?

– Вы считали, что по ее вине погибла ваша дочь.

– Да! Считал! Но надеялся исключительно на правосудие! Я никогда и никого не стану убивать!

– Но ведь вы рассказали Марте, как действует рицин?

– Нет! Не говорил я ей ничего!

– Марта приобрела яд в интернет-магазине. Это вы ей велели?

– Да что вы говорите такое?!

– Значит, по своей инициативе?

– Чушь! Бред! Клевета! Марта не могла этого сделать!

Ему предъявили фотографии, но Шмелев продолжал бушевать:

– Это не она! Фотомонтаж!

– Марта могла убить Асташину, чтобы отомстить за вашу дочь. И покрепче привязать вас.

– Вы детективов начитались? Зачем ей это?!

– Могла – или нет?

– Да что вы говорите такое! Марта прекрасно знала, как я отношусь к убийствам! Не дура сообразить – уж таким образом она меня точно не привяжет!

Селиванову казалось – переигрывает.

Но на предположениях обвинение не построишь. А фактов нет.

Оперативники опросили всех возможных свидетелей: Шмелева в окрестностях Пореченского никто в тот день не видел. Следы его присутствия в доме Асташиной имелись, но он и не отрицал: да, бывал. После смерти Ангелины даже ночевать оставался два раза.

Но продолжал категорически настаивать: никакого отношения к гибели Марты он не имеет. И кто ее убил – без понятия.

– Может быть, ваш соперник?

Однако Шмелев лишь отмахнулся:

– Куда ему. Кишка тонка.

Самоцветова тоже допросили. Тот не запирался. Поведал про несчастную свою любовь, признал: да, ревновал. Страдал. Пытался сопернику отомстить. Сам рассказал: специально встречался с Полуяновым, чтобы попробовать Шмелева подставить.

Алиби на день убийства у Анатолия Юрьевича не имелось, но он уверенно утверждал: сидел безвылазно дома. Ничего не видел, не слышал. Если необходим обыск или его генетический материал на экспертизу – пожалуйста, он готов.

Оба – и Шмелев, и Самоцветов – конечно, могли нагло и талантливо врать.