Смертельный рейс

– Вы что? – опешил Шелестов. – Какого человека? Это диверсант, это враг. Он вне закона! Он нам не для жалости нужен и не драгоценные медицинские препараты на него тратить. Нам информация нужна от него.

– Я всего лишь хотела заметить, – нисколько не смутилась Артамонова, – что этот человек слишком слаб. И вы не получите от него ничего, возможно, убьете его. Дайте нам немного времени привести его в чувство, активизировать его жизненные силы.

– Когда? – коротко поинтересовался Шелестов.

– К утру, обещаю.

В кабинете Гончаренко было холодно. Окно, занавешенное старым одеялом, пропускало холодный воздух и буквально пузырилось от ветра. Сам начальник Особого отдела в накинутой на плечи шинели сидел за столом и курил. Судя по полной пепельнице, думы его были тяжкими.

Наконец двум солдатам у окна удалось справиться с холодным воздухом. Молотки перестали стучать, одеяло натянулось, и Гончаренко жестом отпустил помощников.

Буторин, разукрашенный йодом, с распухшим лицом, недоуменно смотрел то на хозяина кабинета, то на окно. Поняв немой вопрос, Гончаренко ответил. Авария при взлете. Подломилась передняя опора «аэрокобры». Винт ударился о бетон, обломился, осколок влетел прямо в окно.

– Меня тут не было, а когда вернулся час назад, увидел вот это. Так что на меня не покушались. У передней стойки самолета, я думаю, заводской дефект.

– Ладно, успокоил, – отозвался Шелестов, подошедший к карте на стене. – Виктор, покажи маршрут этой группы, которую вы сегодня взяли.

Буторин подошел к карте и стал ее разглядывать. Провел пальцем по таежному участку, дошел до окраины поселка и изгиба опушки, который обходила дорога районного значения.

– Так, если мы взяли их здесь, то шли они вот этим маршрутом, – он провел пальцем по карте на юг. – Фактически по прямой, что в тайге не так-то просто. Но здесь местность позволяет.

– Любопытно. – Шелестов покачал в сомнении головой. – К поселку, если он был их целью, группа могла выйти и южнее. Там вполне спокойно можно было пройти речной долиной. А они шли к дороге, причем к такому месту, где дорога не особенно просматривается. Тут ее тайга зажимает плотно с двух сторон. Так, а почему вы первую засаду им решили здесь устроить?

– Охотники сказали, что видели четверых чужаков, что следы сюда ведут. Мы как раз на пути были. Я ребят повел, но мы опоздали. Охлупкин там есть, в этом подразделении. Следопыт мастерский, сибиряк, охотник. Он нас по следам и вывел. А уж про дорогу я потом догадался. Вот вторая засада с приманкой и сработала. Машина им была нужна. Они могли мимо пройти, а вышли из леса с обнаженным оружием. Значит, готовились брать с боем, если понадобится.

– Федор Силантьевич, – позвал Шелестов, – ну-ка, ты свое веское слово скажи. Куда эти ребята могли направляться с такой прытью?

– Вижу, куда ты клонишь, – повернулся на стуле Гончаренко. – Прямиком их путь направлен в сторону треугольника допущений. Думаешь, ищут самолет с дипломатической почтой?

– А я считаю, что Максим Андреевич прав! – твердо заявил Буторин. – Я как узнал про крушение этого самолета, то сразу подумал, что неспроста это. Налегке ребята шли. Только оружие и рация.

– Рация, – оживился Гончаренко. – Если рация, то нужна она им была для того, чтобы определять пеленг на радиомаяк. Какая частота была установлена?

– Сами сообразили, – невесело усмехнулся Шелестов. – Частота пустая. Радист после последней прослушки эфира поворачивал верньер, не оставлял на шкале нужную частоту. Перестраховывались. Правда, это может означать и то, что уничтоженная группа к исчезнувшему самолету не имеет никакого отношения.

– Имеет, – уверенно заявил Буторин. – Нутром чую, что к самолету шли. Надо допрашивать раненого. Хватит с ним валандаться. Вколоть ему возбуждающего, пусть глаза повылазят, пять минут сможет отвечать.

– Ночь ничего не решит, – спокойно отозвался Шелестов. – Ночью все равно в тайгу не сунешься. Утром допросим и примем решение. Если он назовет частоту или примерное место посадки самолета, мы можем послать несколько групп уже целенаправленно, а не наугад.

В дверь несколько раз вежливо стукнули, показалась голова дежурного:

– Разрешите?

– Что у тебя? – поднял голову Гончаренко.

– Из больницы звонили. Там этот раненый, что под охраной лежал, умер.

– Как? – Буторин подскочил на стуле так, что тот отлетел к стене. – Как умер? Какого черта он умер? Она ведь сказала, что все нормально и не опасно?

– Спокойно, Виктор, – Шелестов схватил Буторина за руку. – Федор, машину! Поехали в больницу!

Охрана была на месте. Оба солдата в один голос заверили, что, кроме врачей, никто в палату не заходил. А заходила туда дежурный врач Конева, которая, кстати, перевязывала раненого в приемном покое (сведения о проделанных процедурах и введенных препаратах были занесены в карточку раненого), да дважды медсестра тетя Уля, полная румяная женщина пенсионного возраста. Позже в палату опять заходила Конева, на этот раз вместе с заведующей отделением Артамоновой.