Smirnskiy_Posle_Gomera

если её от загона суровые псы с пастухами

прочь прогоняют, и часто, назад озираясь, уходит,

сердцем неистова диким, с душой, огорчением полной,

так от коня исполинского, плача о смерти троянцев,

дева ушла, наконец, про грядущую знавшая гибель.

238

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

ир шёл во граде троянском. Протяжную песнь издавали

всюду свирели и флейты. Их пение с пляской мешалось

Пи голосами бессвязными тех, кто застольем обильным

с дивными яствами здесь и вином продолжал наслаждаться.

5 Полные кубки в руках поднимая, из них беззаботно

пили троянцы, пока тяжелы им не стали чрезмерно

головы мутные их, закатились глаза пировавших,

с уст же один лишь всё время слетал неразборчивый лепет.

Утварь в чертогах высоких и сами дома представали

10 словно в движении взору. И все в Илионе священном

вдруг начинало кружиться. На очи пирующих плотный

мрак опустился: всегда ведь в вине неразбавленным гибнут

зренье и разум героев, его поглощающих жадно.

Из опьяневших тогда обратился к друзьям один с речью:

15

«Тщетно огромное войско сюда собирали данайцы!

Жалкие, замысел свой они выполнить были не в силах,

но убрались восвояси поспешно от нашего града,

маленьким детям и женщинам, силы лишённым, подобно!»

Так говорил тот троянец, в вине утопивший рассудок.

20 Смерти, в воротах стоящей, не видел глупец ослеплённый.

Только лишь сладостный Сон целиком овладел Илионом:

всем его людом, вином и обильной едой утомлённым,

факел горящий Синон над стеной непреступною поднял,

дабы огнём аргивянам знаменье подать поскорее.

25 В сердце страшился весьма он, что Трои сыны обнаружат

дело его, и откроется замысел оным ахейцев.

Но опьянённые ныне вином неразбавленным сон свой

видели самый последний, когда аргивяне, заметив

пламя с Тенедоса, в путь на судах быстроходных пустились.

30

Подле коня деревянного следом Синон оказался

и очень тихо позвал, чтобы враг не услышал, — одни лишь

стойких данайцев вожди, коих Сон облетал стороною,

Квинт Смирнский Книга ТРИНАДЦАТАЯ

239

жаждущих битвы кровавой. И все, кто в коне укрывался,

голос извне услыхав, к Одиссею премудрому тотчас

35 слух свой склонили, а тот повелел им немедля без страха

прочь из коня выходить. Убеждённые словом разумным

броситься в сечу цари из коня приготовились разом,

боя желая в душе. Одиссей же, сдержав торопливых,

собственной дланью искусной коня деревянного ребра

40 в нескольких вынул местах при поддержке умелой Эпея,

гибельных копий владыки. Затем из-за досок наружу

выглянул отпрыск Лаэрта, на спящих троянцев взирая,

но из врагов никого, кто бы бодрствовал днесь, не увидел.

Как нестерпимым жестоко терзаемый голодом в сердце

45 с гор устремляется волк в предвкушении пищи обильной

к овцам в просторный загон и, таясь от людей и собак их,

в целости чающих стадо себе сохранить на потребу,

через высокий забор на бесшумных кидается лапах,

так Одиссей осторожно из конского выбрался чрева.

50 Следом за ним остальные владыки обширной Эллады

стали один за другим осторожно на землю спускаться

с помощью лестниц, какие Эпей для вождей изготовил,

чтобы дорогой наверх и из конского чрева служили.

С разных сторон совершали герои свой спуск торопливо,

55 дерзким подобные осам, которых топор дровосека

выгнал из прежнего дома: в неистовой ярости рой их

прочь из ствола вылетает, удары секиры заслышав.

Так и ахейцев вожди из коня высыпали на землю

неодолимого града, и билось в груди от волненья

60 чаще у каждого сердце. Охваченных сном умертвили

тотчас ближайших врагов они. <…> Флот же на веслах по морю

путь свой вершил, и Фетида ту сделала гладкой дорогу,

ветер попутный послав, мореходах ахейским на радость.

Быстро приплыли они к берегам Геллеспонта и снова,

65 чёрные бросив суда здесь со всем снаряжением оных,

сняли искусно с них всё, что на суше хранить подобает.

Сами же, больше не медля, к вратам потекли Илиона,

овцам подобны, в загон свой с покрытых деревьями пастбищ

в пору плодов созреванья под ночи покровом спешащим.

70 Так аргивян ополченье в твердыню Приама вступало,

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

240

к рати водителям храбрым примкнуть торопясь поскорее.

Те же, как злобные волки, что, мучимы гладом ужасным, <…> с гор или из лесу выйдя, в овечьем загоне лютуют,

только лишь сном беспробудным усталый забудется пастырь,

75 всех умерщвляли во граде под пологом мрака ночного, <…> кровь и тела оставляя. Погибель над Троей нависла,

хоть большинство оставалось ещё за стеною данайцев.

Стен же высоких достигнув, ахейских сынов ополченье

в жажде кровавой убийства ворота Приамова града

80 следом за тем миновало, дыханьем Ареса ведомо.

Трою застали данайцы во власти войны беспощадной,

полною тел бездыханных, со ставшими разом домами

страшного пламени пищей, и радость проникла в сердца их.

Злобой к троянцам полны, на врагов они бросились тотчас.

85 И бушевали меж ратей Арес с Энио кровожадной.

Кровь проливалась повсюду, промокла земля под ногами:

столько погибло троянцев и верных союзников с ними!

Те, кого страшная гибель настигла уже, неподвижно

в тёмной крови по всему обречённому граду лежали.

90 Сверху другие валились, с дыханием жизнь отпуская.

Внутренности к животу прижимая ладонями, третьи