Smirnskiy_Posle_Gomera

кто-то погиб у стены, а другие — во граде горящем,

пиром и жен пышнокудрых любовью в ночи наслаждаясь.

385

Ту, что супругой была ему, в дальних покоях укрытых

снова нашёл Менелай, перед гневом законного мужа

полную гибельным страхом, и вид её жизнь у неверной

тотчас отнять побудил бы горящее ревностью сердце,

если бы не удержала благая порыв Афродита:

390 выпал из рук его меч, и угасла жестокая ярость,

ревности тёмный покров сорвала с Менелая богиня,

пылом любовным наполнив опять его сердце и очи.

Трепетом странным охвачен, не в силах был муж в то мгновенье,

видя жену несравненную, меч ей на шею обрушить.

395 Словно иссохшее древо, что в горном лесу неподвижно

долгое время стоит, ни дыханием частым Борея

не овеваемо больше, ни ласкою теплого Нота,

ныне застыл в удивлении, силы привычной лишившись,

перед супругой герой. И внезапно забыл обо всем он,

400 чем навлекла она прежде позор на их брачное ложе.

Прошлое прочь прогнала из горящего сердца Киприда,

что и бессмертных богов, и людей подчиняет рассудок.

Всё же оброненный меч подобрал Менелай и к супруге

бросился с оным. Хотя помышленье иное владело

405 ныне душою его, от ахейцев он скрыл свои мысли.

Но удержал тут спешащего выполнить долг поскорее

брат его, мужа спокойными увещевая словами,

ибо страшился, что тщетными сделает тот все труды их:

«Гнев свой сдержи, Менелай! Не престало законной супруге

410 смерть тебе ныне принесть, из-за коей столь многие беды

мы претерпели под Троей, возмездье Приаму готовя!

Ведь не Еленой, как мнишь, опозорен ты был, а Парисом,

гостя пред Зевсом свой долг и хозяина щедрость забывшим,

из-за чего на страдания был божеством обречен он».

415

Речи той внял Менелай. А бессмертные боги, укрывшись

Квинт Смирнский Книга ТРИНАДЦАТАЯ

249

тёмными тучами, слезы о Трои судьбе проливали,

кроме лишь Геры одной с Тритонидой прекрасноволосой,

гордостью в сердце ревнивом от зрелища страшного полных

гибели славного града потомка блаженных Приама.

420 Но Тритогения мудрая и для печали, однако,

повод весомый имела: в святилище оной Кассандру

чести девичьей лишил Оилея могучий наследник,

сердце и разум утратив. Жестокую кару богиня,

мстя за бесчестие, позже злосчастному мужу послала.

425 На непотребство не стала смотреть она, полная гнева

в сердце своем и стыда, обратив на святилища крышу

грозные очи. И сразу же изображенье богини

начало шум издавать, а земля затряслась. Но Киприды

жар ощущая, герой беззаконное дело не бросил.

430

Всюду во граде тем часом от верха дома осыпались.

В воздухе дым от пожаров с поднявшейся пылью мешался.

Грохот ужасный стоял, и дрожали все улицы разом.

[432a] Пламенем дом был Энея объят. Антимаха чертоги

гибли в огне. И одним исполинским костром полыхала

ныне Пергама скала с алтарем Оградителя-Зевса,

435 храмом Паллады и дивным святилищем светлого Феба.

Не избежали огня и покои Приамовых внуков.

Весь Илион достославный за ночь эту в прах обратился.

Много от рук аргивян повстречало погибель троянцев,

или в огне беспощадном с домами горящими вместе,

440 что и судьбой и могилой для прежних хозяев их стали.

Прочие сами мечами по горлу себе проводили,

видя в воротах огонь и отряды врагов подходящих.

Кто-то, жену и детей поразив, бездыханным валился,

страшное дело свое по веленью судьбы совершая.

445 Кто-то, уверенный в сердце, что враг далеко беспощадный,

с помощью глиняной вазы дыханье Гефеста пытался

быстро водой погасить, но, его упредивши, ахеец

грозным копьем поражал злополучного, жизни лишая

мужа, чей ум неразбавленным ныне вином помрачен был.

450 В дом свой убитый валился, роняя сосуд бесполезный.

На убегавшего внутрь опалённая падала балка,

и настигала немедленно верная гибель троянца.

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

250

Многие женщины, бросившись в бегство, затем вспоминали

о позабытых в кроватях в охваченном пламенем доме

455 чадах безмерно любимых и, к ним возвращаясь поспешно,

вместе с младенцами гибли, когда разрушались дома их.

В страхе пред пламенем ярым собаки и кони по граду

остервенело носились, топча под собою умерших

и беспощадно калеча живых на пути к избавленью.

460 Всюду над Троей горящей пронзительный вопль раздавался.

С криками кто-то сквозь пламя последний прокладывал путь свой.

И настигал его там прежде времени рок беспощадный.

Все к неминуемой смерти вели днесь дороги троянцев.

Ввысь поднимался огонь, и окрасило светлое небо

465 зарево многих костров. Обитавшие рядом народы

видели Трои пожар с возносящейся к солнцу вершины

Иды священной, Тенедоса и Самофракии мыса.

Кто-то, по морю плывущий, при зрелище этом воскликнул:

«Труд свой великий, видать, довели до конца аргивяне,

470 ради Елены немало прекрасных ресниц претерпевши!

Вся полыхает в огне лишь недавно счастливая Троя.

И ни один из богов не помог о защите молившим.

Неумолимый за смертных свершеньями Рок надзирает,

чести себе не стяжавшим и прежде безвестными бывшим

475 славу даруя внезапно, иных же в ничто обращая.

Часто из счастья беда, и добро из беды происходят:

так переменчив живущим отпущенный век многотрудный».

Так говорил себе тот, кто на Трои пожар издалече

ныне взирал. А троянцев повсюду беда окружала.