Смотритель

Осуждение, разочарование, злость – в своей жизни Джейкоб повидал всякое. Но нынешние ощущения были ему внове. Подбородок отца поник. Мать прижала ладонь к животу, словно вдруг ощутив боль. «Значит, и вы тоже можете чувствовать обиду», – подумал Джейкоб. А потом все вдруг утратило смысл. Слова, чувства, дом с магазином, деревья, даже горы – все стало одинаково ровным и бессмысленным.

– Мы совершали ошибки как родители, – тихо произнесла мать. – Но мы любим тебя и сделаем все, чтобы сейчас тебе помочь. Идем в дом, Джейкоб. Даже если не будешь есть, можешь отдохнуть, или принять ванну, или просто посидеть. Я принесу тебе чистую одежду. Можешь подняться к себе в комнату и поспать, если нужно.

Джейкоб позволил им отвести себя в дом. После десятилетий топки камина в гостиной пахло дымом. На каминной полке стояла все та же фотография Вероники и Джейкоба в день выпускного, но на этот раз рядом стояли его детский снимок и карточка с вручения школьного аттестата. На столике рядом с лампой, убранная в стеклянную рамку, красовалась такая же газетная вырезка, какая была прикреплена на стене у Блэкберна.

Отец снял ранец с плеча Джейкоба и поставил его у камина, а мать повела сына через столовую на кухню. Его стул был там же, где и всегда. Сахарница, солонка и перечница стояли на той же клетчатой клеенке. Джейкоб сел, и отец поставил перед ним чашку кофе. Родители молча смотрели, как он поднимает чашку и делает глоток. То, что он согласился выпить кофе, казалось, придало им уверенности. Через несколько минут на столе появилось все, что он любил: галеты с мясным соусом, яичница-болтунья, бекон. Родители налили себе кофе и присоединились к сыну.

– Могу приготовить еще что-нибудь, вафли или блинчики, – предложила мать, но Джейкоб покачал головой.

Пока они пили кофе, тишину нарушал единственный звук – тиканье настенных часов, доносившееся из столовой. Джейкоб обернулся в сторону открытой двери.

– Что-то не так, сынок? – спросил отец.

– Часы, – ответил тот. – Не хочу их слышать.

Родители переглянулись, и мать кивнула.

– Конечно, сынок, – сказал отец и закрыл дверь. – Твой сержант написал нам. Он рассказал о твоей храбрости и о том, через что ты прошел. Мы тобой гордимся. Очень гордимся.

Джейкоб поел и подставил чашку за новой порцией кофе. Ему понадобится энергия, чтобы отправиться на ферму и сделать то, что он собирался сделать последние три месяца. Он уже ощущал прилив бодрости от кофеина. Еще чашку – и хватит. Его отец заговорил осторожно, будто шагал по темной комнате:

– Как мы и написали по поводу передачи тебе магазина… Мы с твоей матерью все устроили. Адвокат Хамфрис подготовил бумаги.

Бывали времена, когда Джейкоб понимал: Наоми обидно, что его лишили наследства. Она никогда не говорила об этом прямо, но в их медовый месяц рассказала ему о сапфирово-голубом платье в магазине Уотсона и паре босоножек на высоком каблуке из обувной лавки Лутца. В день свадьбы Джейкоб поведал ей об угрозе родителей, но она этому не поверила, да и ему самому, по правде сказать, тоже не верилось.

– Ты забыл, отец. Я лишен наследства.

– Мы были неправы, когда так поступили, – возразила мать.

– Все, что у нас есть, однажды станет твоим, – добавил отец. – Но мы хотим, чтобы ты вступил во владение магазином уже сейчас. Понимаем, понадобится время, прежде чем ты сможешь принять дела, но магазин станет твоим в любой момент, когда только захочешь.

Он ждал, что лица родителей покажут удовлетворение от того, что временная несправедливость наконец-то исправлена. Вместо этого они, казалось, сначала ожидали его согласия. Нет, не согласия: благодарности. «Большое спасибо за магазин. Теперь, когда он стал моим, я могу забыть о жене и ребенке».

– Но тебе не обязательно думать об этом прямо сейчас, – заторопилась мать. – Мы понимаем, что тебе очень тяжело.

– Как же, понимаете вы… – буркнул Джейкоб.

Мать посмотрела ему прямо в глаза.

– Мы знаем, что такое потеря, сынок, – тихо произнесла она. – Там, на кладбище, стоят три камня с надписью «Хэмптон», а не один.

В кухне повисла гнетущая тишина. Не было слышно даже хода времени.

– Мне нужно кое-что сделать, – сказал Джейкоб, поднимаясь со стула.

– Если хочешь куда-то съездить, я отвезу, – предложил отец, тоже вставая. – Ты не в лучшей форме, чтобы садиться за руль.

– Побудь дома, отдохни, – сказала мать. – Твоя кровать застелена, так что можешь немного поспать.

– Мать права, – согласился отец. – После всего пережитого тебе нужен отдых.

– Пожалуйста, Джейкоб, – уговаривала мать, выходя следом за ними в переднюю.