Сначала исчезли пчёлы…

Я не ценил то, что имел — сейчас ценю даже воспоминания о былом. Горячая ванная, мягкая постель, крыша над головой — теперь всё это непозволительная роскошь, а раньше считалось, как само собой разумеющееся. Так же и с миром. Мы держали планету у себя в руках, но решили бросить под ноги, как надоевшую игрушку. Думаю, это заложено в человеческой природе — убийственная неблагодарность. Убийственная в прямом смысле. Потому что, рано или поздно она всех нас убьёт…

А пока, мы убиваем друг друга. Вот и я убиваю. А потом, стою у, уже знакомой, до желания проблеваться, калитки, вдавливаю кнопочку звонка и держу за длинные хвосты той же банданы, в которой приносил сюда же различную мелочёвку, аккуратно уложенную в ткань кисть. Её можно было легко запустить через забор, как из пращи. Нужно, лишь раскрутить, как следует, и отпустить один из концов платка. Правда, боюсь, меня бы неправильно поняли и, вполне возможно, оставили бы без обещанной оплаты. Однако, что мешает мечтать? Тем более, что моя апатия позволяет мысленно хулиганить и не испытывать при этом никаких мук совести или щекотливого смущения.

Наконец калитку открыл бугай-Дима. Я без лишних слов швырнул ему свёрток, словно это была не ампутированная варварским способом человеческая конечность, а, например, яблоко. Тот тоже обошёлся без слов — закрыл у меня перед носом калитку и пошёл к хозяину. Железная дверь распахнулась передо мной снова, лишь через несколько минут.

— Трактир здешний знаешь где? — интересуется бугай.

Я киваю в ответ, вспоминая урок местной географии от «Теслы».

— Два проулка и направо, на всякий случай! — правильно понял некую мою задумчивость Дима. — Через минут сорок, час — увидимся, рассчитаемся.

— А как насчёт, прямо сейчас?

— Не получится, — вертит бугай головой. — На склад надо. Кто же знал, что ты, реально, культю притащишь? Старик думал, что ты его развести решил. А ты, оказывается, того, — театрально покрутил он пальцем у виска.

— А, вы меня не…

— Да, никто тебя не кинет! — перебивает Дима, с полуслова поняв мою мысль. — Здесь репутация дороже! Ты как с Луны, ей Богу…

Трактирчик я нашёл без проблем. Судя по всему, здание не переделывали, но, не думаю, что изначально оно было именно трактиром. Хотя, конечно, скорее всего, назначение было схожим. Скорее всего, это была колхозная столовая, где за прилавком стояли дородные бабы в белых передничках, местами заляпанных подливой, которой буфетчицы щедро орошали мясные тефтели. Уверен, теперешний ассортимент сильно уступает тогдашнему. На выбор, всего-то, с пяток незаурядных блюд, по сути, почти копировавших друг друга, в большинстве ингредиентов. Зато несколько видов алкоголя развеяли моё разочарование. Я так понял, что представленное пойло — местного производства. Но, судя по запаху исходящему от посетителей, пить его можно было, причём даже получать от этого удовольствие.

За десять «парабеллумов» беру бутыль здешней «Столичной». В качестве бонуса, местный виночерпий выдаёт мне небольшую тарелочку с уже сервированными соленьями и бутербродом с варёным мясом. Откровенно говоря, меня такой презент весьма порадовал, так как в последний раз я ел ранним утром. Желудок уже давно переварил «трофейную картошку» и требовал новой порции.

Бутерброд ем сразу. Не привык пить на голодный желудок. Вредно, да и ощущения совсем не те. В голову бьёт резко. Не люблю… Не успеваю доесть своё главное на сегодня блюдо и как следует приложиться к бутыли, как на пороге нарисовался бугай-Дима и без ненужных, по его мнению, приглашений присоединиться, проследовал к моему столу.

— Чаёвничаешь? — кивает на водку, усаживаясь напротив и опуская на пол дорожную сумку.

— Тоже хочешь?

— Нет, спасибо. Я эту отраву не пью.

— Да? — искренне удивляюсь. — А на вкус вроде ничего… Плохая, говоришь?

— Хорошая, плохая — какая разница, — кривится бугай, — один хрен — отрава. Понимаешь?

— Нет, — честно признаюсь, действительно не понимая в какую сторону клонит охранник барыги.

— Все вы такие, городские… Настолько привыкли быть тупыми, настолько любите травить свои мозги, чтобы не слышать запаха того дерьма, что вас окружает, плещется под ногами. Вот он, — щёлкает пальцем по моей рюмке, — ваш эликсир счастья. В городах, для тех, кто получает зарплат — это ведь самый доступный продукт, ведь правда?

— Правда. Просто его производить проще всего.

— Ни неси чушь! — усмехается Дима как-то горько и снисходительно. — Это просто пойло. Делать его — ничем не проще, чем, какие-нибудь, обычные продукты. Но, ведь продукты не заставят вас забыть обо всём на свете? Это просто оружие, ничуть не хуже твоего или моего. Просто оно убивает дольше, но зато целые нации.

— Помнится мне, как раз, таки, в деревне люди пили гораздо больше, чем в городею. Не так разве? Так чего ты мне тут лекции читаешь?

— То было раньше. Теперь всё по-другому…

— А что изменилось?