Читаем Сначала люди. Как найти тех, кто выведет компанию на новый уровень полностью

Последняя черта характера, которую мы считаем важной, — так называемая избирательная доброжелательность. Из всех черт характера, объединяемых в «Большую пятерку», мы считаем доброжелательность самой проблематичной. Мы давали ей такое определение: «Высокая степень доброжелательности — это стремление ужиться с другими, помочь им, симпатизировать им и сотрудничать с ними. Менее доброжелательный человек более склонен к конкуренции и бунтарству». Многие очень успешные люди отличаются недоброжелательностью, — например, Стив Джобс, который мог отругать членов команды за то, что спроектированный ими продукт недостаточно красив. Однако, когда мы рассуждаем о карьерном успехе (и на высоком, и на низком уровне), нам кажется, что одномерный спектр «доброжелательность — недоброжелательность» здесь не подходит. Если рассматривать самых успешных людей, мы увидим, что они очень хорошо умеют проявлять избирательную недоброжелательность в моменты, когда это особенно важно. Если того требуют обстоятельства, они могут быть замечательными дипломатами и сотрудничать с другими.

Возвращаясь к основателю Apple, можно вспомнить очень удачную характеристику, которую дал Джобсу его биограф Брент Шлендер: «Еще Стив знал, как получить то, что ему нужно, и использовал в переговорах и пряник и кнут»[107]. Джобс не был недоброжелательным в целом

: он просто был ориентирован на конкретные цели. Он был виртуозом эмоциональных качелей и всегда играл правильную мелодию, чтобы добиться своей цели. А мелодия могла быть как доброжелательно-очаровательной, так и недоброжелательно-злобной. И это работало: Дэниел видел это своими глазами, когда в начале карьеры трудился на Apple после того, как та выкупила одну из его компаний.

Итак, нужно задавать другой, более сложный, но при этом более изощренный вопрос: «Может ли этот человек быть избирательно доброжелательным или недоброжелательным в зависимости от ситуации?» Это качество, скорее всего, проверить трудно, но сам вопрос так или иначе будет полезен. Если речь идет о лидерстве, то отличным вариантом будет независимо мыслящий бунтарь, который ведет себя жестко, но при необходимости может проявить себя и как отличный дипломат.

Концептуальные структуры, которыми оперирует кандидат

Наконец, еще одна черта характера, на которую стоит обратить внимание, — количество концептуальных структур, которые есть в распоряжении кандидата. Мы могли бы поместить этот подраздел в главу об интеллекте, но, по нашему мнению, есть в данной черте характера то, что отличает ее от «просто» интеллекта. Некоторым людям нравится находить как можно больше разных точек зрения — как по практическим причинам, так и чисто из-за темперамента. Это своеобразное любопытство, но не «просто» любопытство, которое заставляет заглядывать под каждый камень у дороги. Это любопытство к моделям, структурам, культурному пониманию, дисциплинам и методам мышления — именно благодаря данной черте Джон Стюарт Милл стал таким замечательным мыслителем и писателем. Более современный пример — Патрик Коллисон, исполнительный директор и соучредитель Stripe (и тоже активный писатель). В его контенте могут переплетаться идеи из экономики, науки, истории, ирландской культуры, технологии и многих других областей.

Ваш кандидат хочет узнать, как инженеры подходят к проблемам? Чем различаются модели мышления программистов? Как думают экономисты? Как различаются точки зрения менеджеров и сотрудников? Вот это как раз человек, интересующийся многочисленными концептуальными структурами. А ведь ограничиваться только профессиями совсем не обязательно. Как насчет человека, который спрашивает: «В чем состоит мормонская концепция Бога и как она влияет на представления мормонов о мире?» Или: «Почему американцы и канадцы настолько по-разному смотрят на некоторые вещи?» Вам не нужно ожидать, что кандидат будет экспертом по конкретным темам (хотя это, безусловно, не повредит). Вопрос скорее в другом: обладает ли он достаточной концептуальной гибкостью, чтобы понимать, как разобраться в этом? Сможет ли он глубоко понять тему, если у него будут время и желание?

Это хороший подход к оценке гибкости сотрудника на рабочем месте и в общении с клиентами и коллегами, в том числе с вами. Тайлер иногда говорит о «взломе культурных кодов»: насколько хорошо человек умеет вскрывать и понимать новые непонятные культурные и интеллектуальные структуры? Тратит ли он время и усилия, пытаясь взломать культурный код? Понимает ли он вообще, что это такое?

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Бизнес

Похожие книги

Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1
Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Советская экономическая политика 1960–1980-х годов — феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях проходили реформы и какие акторы в них участвовали?Книга Николая Митрохина представляет собой анализ практики принятия экономических решений в СССР ключевыми политическими и государственными институтами. На материале интервью и мемуаров представителей высшей советской бюрократии, а также впервые используемых документов советского руководства исследователь стремится реконструировать механику управления советской экономикой в последние десятилетия ее существования. Особое внимание уделяется реформам, которые проводились в 1965–1969, 1979–1980 и 1982–1989 годах.Николай Митрохин — кандидат исторических наук, специалист по истории позднесоветского общества, в настоящее время работает в Бременском университете (Германия).

Митрохин Николай , Николай Александрович Митрохин

Экономика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика