Снежные цветы

Я всё-таки взрогнула от этой фразы. От того, насколько точно Аллора сумела выразить то, как я сейчас себя чувствую. И можно было сколько угодно убеждать себя в существовании самой главной цели, ради которой стоило так поступать. А заодно и в том, что никто не собирался меня оставлять и бросать на произвол судьбы.

Просто не хотелось никаких одолжений. Раньше я вполне спокойно относилась к принятому в обществе правилу: соблазнил — женись. Оно казалось мне логичным и верным. Но меня, если разобраться, никто не соблазнял. Рэймон не больше моего хотел, чтобы случилось то, что случилось. Так что же теперь, требовать соблюдения приличий? И делать вид, что счастлива?

— Это грубо, Аль.

— Зато правда.

Да уж. Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Понимала только то, что запуталась окончательно. А если бы всё сложилось иначе? Может статься, была бы уже законной супругой младшего Ребура. Да что там, именно так бы и случилось, неспроста он к маме с подарками заявлялся. Как-то даже не сомневаюсь, что исполнил бы обещание отдать меня своим дружкам, и не раз ещё исполнил.

И я бы молчала, кому о таком расскажешь? Отцу пожалуешься? Так вся власть давно не у титулованных дворян, а у денежных мешков вроде Ребура. К чему приведёт моя жалоба, кроме неприятностей для моей же семьи, для простых людей, за благополучие которых отец отвечает? Не я первая, не я последняя запудривала бы синяки и прикрывала кружевами ссадины, с милой улыбкой рассказывая всем, как мне хорошо живётся. Да, улыбалась бы, потому что из этого кошмара даже петля не выход. Ты отмучаешься, а муженёк овдовевший на близких твоих отыграется за позор.

Так чем я, в конце концов, недовольна? Что, стоило сбежать из дома, и реальность позабылась, захотелось любви и сказки? Мне радоваться впору, что теперь я уж точно опозорена с ног до головы и никому не нужна. Или нужна?

Не удержавшись, я всхлипнула. А ну как вернусь, и всё равно этот подонок на меня польстится? Титул и бесконечная вереница благородных предков — главное, что его во мне привлекало — никуда не делись. Не девственница? Так они и не гордые, пока, во всяком случае. И будет только хуже. Ещё и шлюхой станет называть с полным правом.

— Айли?

Аллора присела рядом на корточки, медленно погладила меня по плечу. От этой её очевидной заботы стало только больнее. Кажется, я только что впервые осознала, насколько безысходно ужасно моё положение. А с другой стороны, в этом есть и светлая сторона. Хуже точно не будет, хуже просто не может быть. Даже у самой Безымянной фантазии не хватит.

— Ничего, — прошептала я. — Просто… просто плохой сон.

— Опять? — забеспокоилась Аль. — Что такое?

— Нет, не она. Так, глупый кошмар, — отмахнулась я, стараясь выглядеть как можно спокойней и беспечней. — Вкусно пахнет.

— Давай тогда завтракать.

Нет, я её не обманула. Но Аллора оставила меня в покое. Догадывалась, наверняка, что мне не очень-то хочется обсуждать свои нынешние переживания. И вообще, мне было как-то неловко жалеть себя перед ней. Ей пришлось куда хуже моего, а она живёт и не жалуется. И мне, наверное, стоит уже научиться.

Завтрак прошёл в напряжённом молчании. Все мы торопились поскорей доесть и отправиться дальше. Чем ближе становились Врата, тем отчётливей становилось беспокойство. Никто не был уверен, что нам удастся их открыть. И не хотелось даже думать о том, к чему приведёт неудача.

Только когда мы уже шли дальше, Натэль впервые решилась нарушить тишину, спросив, далеко ли ещё до Врат. Иреас полез за картой, я тоже не удержалась. Захотела понять, где вообще мы находимся и успеем ли вовремя. Уткнулась в пергамент, даже не подумав остановиться, и, разумеется, тут же запнулась.

Сильные руки остановили мой полёт, когда от носа до земли оставалось не больше локтя, и поставили на ноги. Я тихо охнула, выворачиваясь из объятий, и отступила на шаг, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Странно, но больше я не чувствовала ни того напряжения, которое было, когда он целовал меня в кабинете, ни обжигающего влечения, на несколько мгновений испытанного мной в спальне, после дурацкой сцены с романом, ни панического желания избежать его прикосновений. Только почти равнодушная благодарность за то, что не дал упасть. Словно после случившегося оборвалось всё, что нас когда-либо связывало. Будто ничего и вовсе не было никогда.

— Спасибо, — пробормотала я, зачем-то отряхивая одежду.

— Смотри под ноги, — чуть улыбнулся в ответ Рэймон.

И тут же пошёл вперед, к склонившимся над картой Иреасу и Натэль. А я осталась стоять, задумчиво кусая губы, не в силах разобраться в самой себе. То ли воспоминание о Ребуре помогло опомниться, то ли я уже настолько устала и измучилась страхом и неопределённостью, но жалость к себе, терзавшая меня последние дни, ушла. Осталось только сосредоточенное спокойствие. Сперва дело, а потом будет видно. Может, и не будет ещё никакого "потом", чего изводиться раньше времени?

* * *