Сны белого попугая

от прожорливых псов

и голодных птиц.

Если не знаешь это,

у тебя отвалится голова.

Не это. Не это.

Второй раз

не рождаются. Кто

родит его снова?

Он стоит

на одной ноге.

Он слово.

И молитва

и знание

одинаково божественны.

Где пламя костра?

Где тепло костра?

Где свет от костра?

Я дважды

не вхожу

в одну и ту же реку.

Вверх – вниз,

вперёд – назад.

Поток потока.

Пусть внезапно меня не будет.

Я сейчас в том, что было,

я сейчас в том, что будет.

Познай всё

и будешь им.

Ом.

Когда я всё,

я ничего

не знаю.

Кто нашёл,

тот уже не ищет.

Тот – находка.

Кто знает,

тот уже не ищет.

Тот – знание.

Кто умер,

тот уже не ищет.

Тот – вечен.

Глаз глаза,

ухо уха,

разум разума.

Кто различает,

тот умирает,

тот несвободен.

Не утомляй речь,

достаточно одного слога

Ом.

Когда он родится,

он проявится,

он разрушится.

Дав знание,

ты забрал мой разум,

мой мир.

Это всё,

это не всё,

не то, не то.

Это звук без раковины,

это голос без флейты,

это песня без тебя.

Это обморок,

умерший

в твоём члене.

Кто прочитает

упанишаду,

тот станет упанишадой.

Его нет,

но это

не смерть.

Здесь двое любят,

здесь двое ненавидят,

здесь двое порождают.

Познай

самого себя.

Но как?

«Таково бессмертье», –

сказал Яджнявалкья

и ушёл в огонь.

Так глаз

не может видеть

глаз.

2

«Но это лишь

мочевой пузырь бога», –

сказал мудрец.

Как в жару

потеет человек,

приходит новый день.

И было

два как одно,

сущее в несущем.

Человек, дорогой,

состоит из

дороги.

Это не виноград,

это не солнце в бокале,

это вино.

Помнит ли

гусеница

крылья?

Плоть умирает,

дорогой,

жизнь живёт.

Как из несущего

растёт дерево, –

растёт мир.

Я узнаю иное,

когда перестану

узнавать тебя.

То, что сгорает

и не горит, –

истина.

Есть нечто

большее, дорогой,

чем бог.

У тьмы тоже,

дорогой, есть

другой берег.

Тот,

кто ушёл сам,

не возвращается назад.

2017?

***

День отравлен колючим ветром,

застреленным в грязном подъезде Вертером,

недочитанным Шопенгауэром,

привкусом щёлочи в слове «Тауэр»,

голосами в Моцартовой мелодии траура,

заплёванным местной электрички тамбуром,

резкой темой в поэтах улицы и бури.

Выдавливаешь из Чехова:

жизнь – радостная дура.

26 марта 2018 г.

Стихи

Читачу, окурку на рельсе,

перепуганному корейцу,

неопознанным позже лицам,

незнакомке, курсистке, девице

из провинции или столицы,

наизусть, невпопад, со страницы

воробью, Мандельштама синице,

страсти, старости и отваге,

на пере, на холсте, на бумаге,

псу Качалова, даме с собачкой,

кулаку, казаку, казачке,

Демокриту, Платону, Плутарху,

пролетарию, олигарху,

Паганини, Баху, Шопену,

горсовету, Газпрому, Рошену,

Стёпкам Разину и Бандере,

Новороссии, Эссэсэру,

на зелёный, на жёлтый, на красный,

и трассирующими и фугасными,

в вёдро, в небо, в жару и в стужу

камасутре, ботинку в луже,

в Запорожье, в посёлке Высоком,

когда вишня темнеет соком,

ранним звёздам и поздним окнам,

дрозофиле, клопу, растению

в огороде, в саду наслаждений,

у ворот, у сортира вокзального

пиву, розе в гранёном бокале,

и поэту, и По ворону

в уши, в ноги, в глаза и в сторону,

на ступеньке, в холодной спальне…

Но однажды, весной, во вторник

зал завалят живыми цветами,

будет тихо, и нас прочитает

Света Скорик.

3 апреля 2018 г.

Микеланджело непревзойдённый

Дорогой мой Буонарроти,

далеко и не слышно.

Дай Мадонну твою потрогать,

потянуться рукой к богу;

страшно только, чего б не вышло.

У тебя кредо жизни строгое,

а в соперниках Винчи да папа и

под руками распятый камень,

дай тебя потрогать веками.

Вот Пьета, загадка Давид

и Адам обретает сознанье,

небо карой господней грозит

над разбуженным Ватиканом.

Далеко, высоко, прохладно.

Дай твой камень потрогать, ладно?

6 апреля 2018 г.

***

Между городом, где нас уже нет

и городом, где нас ещё нет,

заминирована дорога.

Относительно смерти мы ещё свет,

относительно жизни нас уже нет.

Где мы относительно бога?

27 апреля 2018 г.

Окурки

Вот и пришли сумерки,

заголосили суки,

вышел на крышу кот,

вывернулся наоборот

свет, играю туш я,

милая, слушай,

заняты руки,

сунь мне окурок в рот.

Везде окурки,

грязные столы,

плешивого глаза официанта,

спят девушки,

их красные носы,

их волосы запёкшейся смолы,

их голубые банты.

Как будто плот Медузы

ищет мира дно,

и если б не вино,

не жёлтый свет,

я принял б этот бред

за черновики Данте.

Зализанный Блейк,

изглаженный Бродский в брошюрках,

вместо света господнего – блеск,

вместо божьих пророков – придурки.

Спи, страна, притуши адский блеф,

дети божьи закурят окурки.

Мы окурки,

нас можно докурить

и выбросить в урну,

как звёзды в колодец.

27-28 апреля 2018 г.

Зеркало Гефеста

Там были сцены жизни. Виноград

хмелел от солнца, танцевали греки,

грудь Афродиты, её толстый зад

заценивал Парис, катили реки

память Стикса, ржал Троянский конь,

ржавели копья, в бога честь огонь

горел, светились будущего горизонты,

и Шлиман был ещё сперматозоидом.

Закончил щит Гефест.

Спит мирно Польша. Вечер

темнел над газовою печью,

и расползался дым окрест.

29 апреля 2018 г.

Он говорит

Он говорит глазами,

он говорит в бороду,

он говорит, не понимая,

что он – говорит.

Этот старый, ужасный бродяга

так много говорит.

Это уже намёки на вечность:

отделять слова от своих губ.

30 апреля 2018 г.

***

Сегодня непогода, облака

закрыли солнце, дождик моросит,

как будто сука Геба сверху ссыт,

народ чтоб простудился и икал,

и, прерывая свой слепой транзит,