Сны о красном мире

Шли с вечера, когда начинало смеркаться, ночью и до раннего утра, в рассветных сумерках, хотя, что считать сумерками для мира, который, за исключением одного дня в году, был окутан огромным бордово-красным облачным одеялом? Девушка вымоталась. Казалось, болит каждая мышца. Особенно ноги, из-за бесконечной ходьбы и не снимаемых уже который день ботинок. Снимешь их, как же! Мигом новый хозяин найдется. Да и холодно. На сумку покушались дважды, презрев страх перед цветом лица Милены. Сначала на нее косились даже с некоторым уважением, обращались почтительно – госпожа – некоторые так вообще кланялись. Потом пообвыкли и перестали обращать внимание. Несколько раз просили «полечить», но девушка отрицательно качала головой. Может быть это, да еще то, что ей несколько раз приходилось выменивать у погорельцев что-нибудь съестное, раздав все свои нехитрые украшения: серебряную цепочку с кулоном-каплей лунного камня и два колечка, тоже серебряных. Первый раз, когда Милена все еще неуверенно и медленно подбирая слова на леантари, обратилась к какой-то женщины с просьбой продать немного еды, ей удивленно протянули кусок хлеба, отказавшись от платы, а во второй – нет. И уважение из глаз исчезло, а за ним и боязнь. В сложившейся ситуации все эти бездомные, замерзшие, грязные и голодные люди с узлами, сумками тележками и без, были в гораздо более выгодном положении, нежели девушка, и, не смотря на все преклонение перед Сойлом, в каждом из них жила неприязнь, основанная на принципе «не такой, как мы». Ее начинали пугать наигранно равнодушные взгляды, которые она время от времени ловила, а после того, как несколько раз пытались ограбить, и вовсе почти перестала спать. Дремала в полглаза.

Несколько раз небеса над головой вспарывали стремительные силуэты «даррских демонов», задевающие мягкое подбрюшье облаков рукотворными крыльями. Как эти «твари» держаться в воздухе – непонятно, но то, что они были именно рукотворными, Милена могла сказать наверняка, опираясь на свое чувство «живое-неживое» и интуицию дитяти технической цивилизации. В этих странных машинах было какое-то неуловимое сродство с ней самой: они тоже казались втянутыми в красный мир Тер чужой волей, но это никак не мешало «демонам наводить на Милену такой же ужас, как и на остальных. Ведь сразу появлялся страх, а потом они.

Выбравшись тогда с площади, девушка ринулась к Белому Дворцу, резиденции королей Леантара, решив, что только там может получить достаточно информации, чтобы разобраться в происходящем. Пошла, несмотря на уверения Даллин, женщины, чью дочь спасла, в том, что королева, лорд Волден и его сестра, дана Корали давно покинули Дворец, и что его светлость в Осате, а королева Лия и двор – в Сор-О, что дана Корали, да воссияет над ней Звезда, командует частью доблестной Первой Объединенной армией, в которой много людей Земли-за-морем, саффских и раакских солдат. И что сам Дворец почти разрушен… Потрясение от увиденного было настолько сильным, что Милене пришлось опереться о стену уцелевшего трехэтажного дома, в котором располагалась Палата Торговой гильдии.

Здесь, над Дворцом прошелся огненный смерч не в пример страшнее виденного девушкой на Малой Торговой, потому как даже камни мостовой растрескались от жара. Левое крыло Дворца было разрушено почти до основания, в уцелевших стенах зияли дыры, белоснежная поверхность королевского мрамора почернела, а местами оплавилась. Великолепный некогда парк исчез. Но правое крыло и центральная часть, где находились бальные залы, кабинеты, залы официальных приемов, а под ними – дворцовая библиотека уцелели. От дальнейших посягательств Дворец надежно укрывал прозрачный жемчужно опалесцирующий купол, сродни тому, каким Милена укрыла от огня себя и ребенка Даллин. Девушка пробовала подойти, пробравшись за ограду через пролом, но в нескольких метрах от купола кожу начинало жечь и колоть, в затылок вворачивался ледяной винт. Потом на нее напал худой до невозможности варл, вернее, попытался напасть. Выскочил из разрушенной привратной будки, оскалив зубы, и едва ли не в ту же секунду униженно припал к земле у самых ног, прерывисто втягивая чутким носом густо замешанный на гари воздух. А потом долго плелся следом, пока не отстал.