Сны о красном мире

Милия отозвалась мгновенно, и золотая грань отрезала сознание от образов катастрофы.

– Молодец. Дар устойчивый и сильный. Реагируешь почти мгновенно, – теперь Сарк воспользовался обычной речью. – Тебя было бы интересно учить…

– Вот уж нет, – ответила девушка, удивляясь, как странно звучит здесь ее голос, словно сложенный из множества оттенков эха. – Ты мне… бесконечно неприятен.

Смех его раскатился, отразился от стен, те пошли волнами, вспучились, превратились в то, чем были, и Милию дернуло прочь, пока расслоившееся на части сознание не собралось воедино там, откуда вывалилось в туман.

Беседка тонула во мраке, все тело затекло и замерзло, пальцы, сжимающие книгу, едва сгибались. В парке, несмотря на темноту, было многолюдно. Кого-то искали.

Нашли.

Кто-то поднял ее со скамьи и, укутав в свой плащ, повел к дворцу. Проморгалась – дан Верен. Губы сжаты. На скулах желваки играют.

– Спасибо, – голос осип, хорошо вообще не пропал.

Посмотрел искоса, вздохнул.

– Все время с вами что-то случается…

Милия пожала плечами. Она же не специально, просто все как-то…

– Как догадались?

– Служанок ваших допросил.

Дворец уже вот, рядом. Двери распахнуты, свет длинным языком лежит на ступенях и камнях дорожки. Где-то в глубине возмущенный голос дан Глиссы кому-то выговаривает. Дан Верен едва заметно сбивается с шага.

– А… очень сердит? Да? Орал и смертью грозил страшной и неминуемой? – шепотом спросила Милия, словно лорд мог услышать, и остановилась.

Дан Верен тоже и… усмехнулся, подтверждая, что, да, и сердит, и грозил.

– Я дальше тогда сама, ладно?

– Ладно, – глаза потеплели, немного, как плечи и руки под плащом, и почти уже не холодно. – Доброй ночи, моя леди.

Первый меч империи нырнул в тень.

Книга, словно раскаленная, жгла ладони. В голове никак не укладывалось… что за… как такое может быть?!

Подавив нарождающуюся панику, девушка отправилась к владельцу возмущенного голоса принимать заслуженную… или не совсем? отповедь.

При подданных его светлость ограничились грозным взором и напускной недовольной миной. Потом девушка добралась до своих комнат и ванны. Там ее и поймали.

Альд бесцеремонно вломился в царство шампуней и притирок, распугав и вогнав в краску служанок. Бежать из монументальной каменной чаши, наполненной горячей водой было некуда, неудобно, да и не хотелось. Голове было легко, и как-то… Милия подозрительно покосилась на пузатую чашу с горячим питьем и поняла, что алкогольное послевкусие все же не померещилось.

– Я не поднимаю панику, когда ваша светлость изволит исчезать до рассвета, – первой начала она.

Чопорный тон не вязался с мокрыми волосами и всем прочим, что скрывалось сейчас в пене и воде. Попыталась принять позу повеличественнее, соскользнула и съехала в воду по самый подбородок. Пена попала в нос и глаза.

Рассмеявшись, лорд присел рядом. Камзол и плащ валялись где-то на полу, а рукав рубашки изрядно подмок, пока дан Глисса полотенцем вытирал от пены лицо девушки. Та жмурилась, фыркала и пахла ликерным вином, которым шедро приправили травяной отвар для замерзшей леди. Перестарались, но Альд был не против. Потянулся к губам… Ответила. Жарко, пряно…

…Мир содрогнулся. Забился в конвульсиях боли, раззявил пасть разлома, пролегшего от руин в горах Оаморра-Дар до залива Бурь, и соленые багровые воды ринулись внутрь. И на тысячи голосов закричали…

Закричала… Обмякла в руках тряпичной куклой, только глаза под зарытыми веками двигались быстро-быстро.

Альд вытащил безвольное тело девушки из воды, кое-как обернул простыней и отнес в спальню. Она не реагировала на голос и потряхивания, холодную воду, пощечину… Только лихорадочно быстрый пульс и вздрагивающие ресницы указывали, что она не…

Пол под ногами дернулся и… пошел волной. Тренькнуло, осыпаясь, стекло. Еще одно. Занавеси вздулись пузырем, и в комнату ворвался горький от дыма ветер. И… как отрезало. По тому, как знакомо сдавило и тут же отпустило за ушами, дан Глисса понял, что над дворцом поднялся щит.

Какое-то время он таращился на разбитое окно, прислушиваясь к звукам снаружи и в коридоре, ожидая… Чего? Беготни и криков? Как в Белом дворце в Роккиате, когда дарконы, впервые появшись, обрушили на город огненный шквал? Почти все, кто сейчас находится здесь, пережили это. Есть четкий план, и… он уже работает. А, значит, времени на прятки в убежище у него осталось немного.

Девушка едва слышно вздохнула и пришла в себя. Глаза лихорадочно блестели. На подушке растеклось пятно от мокрых волос. Альд поднялся, чтобы принести полотенце, но она вцепилась в руку.

– Все хорошо, я не ухожу, но тебе нужно высушить волосы и одеться, – отпустила, села, обняв себя за плечи, и следила глазами, пока он ходил в ванную за полотенцем и рылся в гардеробе, отыскивая костюм для верховой езды и теплый плащ.

– Одевайся, мне тоже нужно привести себя в порядок.

Милия кивнула, выпуталась из простыни и принялась торопливо натягивать одежду.