Собрание сочинений. Том 2

Был наш вагон похож на табор.В нем были возгласы крепки.Набивши сеном левый тамбур,как боги, спали моряки.Марусей кто-то бредил тихо.Котенок рыжий щи хлебал.Учили сумрачного типа,чтоб никогда не мухлевал.Я был тогда не чужд рисовкии стал известен тем кругамблагодаря своим высокимамериканским сапогам.То тот,          то этот брал под локоть,прося продать,                       но я опятьлишь разрешал по ним похлопать,по их подошвам постучать.Но подо мной,                      куда-то в Еткуль,с густой копной на голове,

парнишка,                мой ровесник,                                      ехал,босой, в огромных галифе.И что с того,                    что я обутый,а он босой, —                     ну что с того! —но я старался почему-тоглядеть поменьше на него…Не помню я,                   в каком уж местестоял наш поезд пять минут.Был весь вагон разбужен вестью:«Братишки!                  Что-то выдают!»Спросонок тупо все ругая,хотел надеть я сапоги,но кто-то крикнул, пробегая:«Ты опоздаешь!                        Так беги!»Я побежал,

                 но в страшном гамеу станционного ларькавдали         с моими сапогамитого увидел паренька.За вором я понесся бурей.Я был в могучем гневе прав.Я прыгал с буфера на буфер,штаны о что-то разодрав.Я гнался, гнался что есть мочи.Его к вагону я прижал.Он сапоги мне отдал молча,заплакал вдруг и побежал.И я     в каком-то потрясеньеглядел, глядел сквозь дождь косой,как по земле сырой,                               осеннейбежал он,               плачущий,                               босой…

Потом внушительный, портфельныйвагона главный старожилновосибирского портвейнамне полстакана предложил.Штаны мне девушки латали,твердя, что это не беда,а за окном                 то вверх взлетали,то вниз ныряли                         провода…28 сентября 1955

«Что ты плачешь…»

Что ты плачешь?                          У старого вязамы укрылись от сизой грозы,и сияют в тумане два глаза,словно две пребольшие слезы.За домами гудят паровозы,паровозы гудят о любви,и не плачут,                   не сетуют слезы —улыбаются слезы твои…

29 сентября 1955

«Раньше ссорились мы не из милости…»

Раньше ссорились мы не из милостик примиренью, что будет потом.Мы не ссоримся —                             значит, не миримся.Мы бессильно жалеем о том.И, желая все чаще и чащеповторенья сомнений и мук,мы роняем слова,                           будто чашкииз нарочно ослабленных рук.Но ни горя,                  ни слез,                              ни участья,лишь вода из осколков течет.Что разбито нечаянно —                                      к счастью.Что нарочно разбито —                                    не в счет.29 сентября 1955

«Ты так любила прятаться…»