Завидую я. Этого секретане раскрывал я раньше никому.Я знаю, что живет мальчишка где-то,и очень я завидую ему.Завидую тому, как он дерется, —я не был так бесхитростен и смел.Завидую тому, как он смеется, —я так смеяться в детстве не умел.Он вечно ходит в ссадинах и шишках, —я был всегда причесанней, целей.Все те места, что пропускал я в книжках,он не пропустит. Он и тут сильней.Он будет честен жесткой прямотою,злу не прощая за его добро,и там, где я перо бросал: «Не стоит!» —он скажет: «Стоит!» – и возьмет перо.Он если не развяжет, так разрубит,где я не развяжу, не разрублю.Он, если уж полюбит, не разлюбит,а я и полюблю, да разлюблю.Я скрою зависть. Буду улыбаться.Я притворюсь, как будто я простак:«Кому-то же ведь надо ошибаться,кому-то же ведь надо жить не так».Но сколько б ни внушал себе я это,твердя: «Судьба у каждого своя», —мне не забыть, что есть мальчишка где-то,что он добьется большего, чем я.1955
«Стала революция фамильной…»
Стала революция фамильной,воплотилась в песни и литье.Пишут книги, ставят кинофильмы,лекции читают про нее.Но ее большие годовщины —не одни итоги звучных дат.Вижу на лице ее морщиныот измен, раздумий и утрат.Вижу все, но я не просто каюсь —очищаюсь и готовлюсь в бой.На колени тихо опускаюсьперед нею и перед тобой.Признаюсь вам с горькой неулыбкой,сколько понабилось в дни моисамой всякой дружбы невеликой,самой всякой маленькой любви.Вы меня, любимые, простите.Не ругайтесь с нынешнего дня.Вы меня в дорогу проводите,вы любите все-таки меня.Ухожу я не с одной виною —с мужеством и правдою в груди,честный перед тем, что за спиною,сильный перед тем, что впереди.2 октября 1955