Собрание сочинений. Том 4

Охота – это вовсе не охота,а что – я сам не знаю. Это что-то,чего не можем сами мы постичь,и, сколько бы мы книжек ни вкусили, —во всей его мятущести и силезовет нас предков первобытный клич.От мелких драк, от перебранок постныхбеги в леса на глухариный подслух,пружинно сжавшись, в темноте замри,вбирай в себя все шорохи и скрипы,всех птиц журчанья, щелканья и всхлипы,все вздрагиванья неба и земли.Потом начнет надмирье освещаться,как будто чем-то тайно освящаться,

и – как по табакерке ноготок —из-за ветвей, темнеющих разлапои чуть уже алеющих, раздастсясначала робко, тоненько: «Ток-ток!»«Ток-ток!» – и первый шаг, такой же робкий.«Ток-ток!» – и шаг второй, уже широкий.«Ток-ток!» – и напролом сквозь бурелом.«Ток-ток!» – через кусты, как в сумасшествье.«Ток-ток!» – упал и замираешь вместес не видимым тобою глухарем.Но вновь: «Ток-ток!» – и вновь под хруст и шелест,проваливаясь в прелую замшелость,не утирая кровь от комарья,как будто там отчаянно токует

и по тебе оторванно тоскуеттвое непознаваемое «я».Уже ты видишь, видишь на полянев просветах сосен темное пыланье.Прыжок, и – леса гордый государь —перед тобой, в оранжевое врублен,сгибая ветку, отливая углем,как черный месяц, светится глухарь.Он хрюкает, хвостище распускает,свистящее шипенье испускает,поводит шеей, сам себя ласкаети воспевает существо свое.А ты стоишь, не зная, что с ним делать…Само в руках твоих похолоделых

дрожаще поднимается ружье.А он – он замечать ружья не хочет.Он в судорогах сладостных пророчит.Он ерзает, бормочет. В нем клокочетприроды захлебнувшийся избыв.А ты стреляешь, – и такое чувство,когда стреляешь, словно это чудоты можешь сохранить, его убив.Так нас кидают крови нашей гулына зов любви. Кидают в чьи-то губы,чтоб ими безраздельно обладать.Но сохранить любовь хотим впустую.Вторгаясь в сущность таинства святую,его мы можем только убивать.

Так нас кидает бешеная тягаи к вам, холсты, и глина, и бумага,чтоб сохранить природы красоту.Рисуем, лепим или воспеваем —мы лишь природу этим убиваем.И от потуг бессильных мы в поту.И что же ты, удачливый охотник,невесел, словно пойманный охальник,когда, спускаясь по песку к реке,передвигаешь сапоги в молчаньес бессмысленным ружьишком за плечамии с убиенным таинством в руке?!9 июля 1963. Гульрипш

Бляха-муха