Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы

Он говорил: «Я не люблю природы,Я научу вас не любить ее.И лес, и море, и отроги скалОднообразны и унылы. Тот,Кто в них однажды пристально вглядится,От книги больше не поднимет глаз.Один лишь раз, когда-то в сентябре,Над темною, рябой и бедной речкой,Над призрачными куполами Пскова,Увидел мимоходом я закат,Который мне напомнил отдаленноИскусство человека…»

«Нам Tristia – давно родное слово…»

Sulmo mihi patria est…

Овидий.Нам Tristia – давно родное слово.Начну ж, как тот: я родился в Москве.

Чуть брезжил день последнего, Второго,В апрельской предрассветной синеве.Я помнить не могу, но помню, помнюКоронационные колокола.Вся в белом, шелестящем, – как сегодня! —Мать улыбаясь в детскую вошла.Куда, куда? – мы недоумеваем.Какой-то звон, сиянье, пустота…Есть меж младенчеством и раемПочти неизгладимая черта.Но не о том рассказ…

«Из голубого океана…»

Из голубого океана,Которого на свете нет,Из-за глубокого туманаОбманчиво-глубокий свет.Из голубого океана,Из голубого корабля,

Из голубого обещанья,Из голубого…la-la-la…Голубизна, исчезновенье,И невозможный смысл вещей,Которые приносят в пеньеВсю глубь бессмыслицы своей.

«Приглядываясь осторожно…»

Приглядываясь осторожноК подробностям небытия,Отстаивая сколько можноСвое, как говорится, «я»,Надеясь, недоумевая,Отбрасывая на ходу«Проблему зла», «проблему рая»,Или другую ерунду,Он верит, верит… Но не будемСбиваться, повышая тон.

Не объяснить словами людям,В чем и без слов уверен он.Над ним есть небо голубое,Та бесконечность, вечность та,Где с вялой дремой о покоеО жизни смешана мечта.<1952>

«Ни музыки, ни мысли… ничего…»

Ни музыки, ни мысли… ничего.Тебе давно чистописанья мало,Тебе давно игрой унылой стало,Что для других – и путь, и торжество.Но навсегда вплелся в напев твой сонный, —Ты знаешь сам, – вошел в слова твои,Бог весть откуда, голос приглушенныйБыть может смерти, может быть любви.

Дополнения

«Облака»

(1916)

«Вот так всегда, – скучаю и смотрю…»

Вот так всегда, – скучаю и смотрюНа золотую, бледную зарю.Мне утешений нет. И я не болен, —Я вижу облако и ветер в поле.Но облако, что парус, уплыветИ ветер, улетая, позовет:«Вон там Китай, пустыни и бананы,Высоким солнцем выжженные страны».И это жизнь! И эти кружеваМне заменяют бледные слова,Что слушал я когда-то, вечерами,Там, над закатами, над облаками!Но не могу я вспомнить тишины,Той боли, и полета, и весны.

«Скоро день. И как упрямо…»