Собрание стихотворений и поэм

Звучит колыбельная ночи, И где-то парит Азраил, У ангела смерти нет мочи Сложить своих аспидных крыл.

И мать одержима любовью, А где-то родившийся день Встает над дымящейся кровью, Бросая багровую тень.

И грудь обнажила над сыном Горянка в ауле опять. И где-то бредет по руинам От горя безумная мать.

И множатся сонмы отрытых, Ощеренных рвов и траншей. И больше на свете убитых, Чем умерших смертью своей.

И слышится стон лазарета, И снова палят и бомбят. И длится трагедия эта Тысячелетье подряд.

Но каждой своей параллелью Мир чает: придут времена, Как женщина над колыбелью, Склонится над ним тишина.

СНЕГ

1

Метут снега: таков их вечный жребий; И кажется – зима, полна забот, Перед огромной прялкой сидя в небе, Прилежно нити снежные прядет.

Спокойная к сумятице событий, Она взирает на озябший мир. Помочь ему не смогут сонмы нитей – Так на его тулупе много дыр.

Тулуп к тому же короток. В дороге Мир голову укроет им едва – И сразу начинают мерзнуть ноги, Укроет ноги – мерзнет голова.

И дышит, словно кучер на ладони, Он, истово мечтая о тепле, Роняя пену, белой масти кони Его несут в заиндевевшей мгле.

Закрыто солнце сизою полою, В лесах продрогших птицы не слышны, Зато трескуче этакой порою Поется тем, чьи души холодны.

Снег кружится с колючим ветром вкупе, И сквозь метель, в пределы зорь иных, Мир, как ямщик в изодранном тулупе, Летит, плутая, на перекладных.

2

Годы, помнится, медленно шли, Магомед, А теперь с быстротой пролетают двойною. И на долю судьбой нам отпущенных лет Впереди уже менее, чем за спиною.

Вижу снова: бок о бок по снегу с тобой Мы шагаем, как будто бы кони в упряжке. Свод небес голубой, белый снег голубой, И сверкает ручей, словно лезвие шашки.

Снег скрипит, точно новая пара сапог, И окрестных вершин непорочны покровы. Что ж теперь, как на льду, чуть не валимся с ног, Наподобье коней, потерявших подковы?

Может быть, по замерзшей реке, Магомед, Мы бредем, обходя полыньи осторожно? И неведомо нам: крепок лед или нет, Подниматься стезей этой дьявольски сложно.

Если лед подо мною разверзнется вдруг, Ты окажешь один противление року, А провалишься ты, ношу взяв твою, друг, Я взойду на вершину к речному истоку.

В верхних окнах, когда залегают снега, Свет не виден, хоть вечеру подано стремя, Занимают в соседстве с теплом очага Горцы нижние комнаты в зимнее время.

Не тщеславные юноши мы, Магомед, Каждый счастлив опорою быть для другого. Будем живы, кунак, и увидим, как свет В верхних окнах аула появится снова.

3

Когда ты сквозь оконное стекло На улицу посмотришь утром рано, Не говори, чтоб избежать обмана: «Как много снегу за ночь намело!»

Получше глянь! Белеют за окном, Где ветер словно позабыл о тяге, Не снег, а канцелярские бумаги И скатерти, что залиты вином.

Чтоб видеть снег, ты к морю выходи, Там чуткие к мятежности пучины, Тебе предстанут исповедно льдины У Каспия на рыцарской груди.

Когда ты хочешь увидать снега, Которые пречисты в самом деле, Как брачные несмятые постели, Оставь внизу альпийские луга!

Не изменяй сердечному теплу, И, чтобы снег увидеть настоящий, Давай пойдем иссиня-белой чащей, Деревья чьи – как жены на балу.

Венчает горы, море, дерева Снег, словно незапятнанная совесть. Давай, о наших душах беспокоясь, Ему вверять заветные слова.

4

Ржет в поле скакун мой, лихой, как абрек, И глазом косится на лунный чурек. И просит, где сумрак почти невесом, Чтоб торбу наполнил я звездным овсом.

Снег роет копытом он, шею клоня, И венчаны инеем ноздри коня. Он рад по старинке скакать в облаках И плавить снежинки на жарких боках.

Оседлана песня, как верный скакун, И, словно поводьев, касаюсь я струн.

Где замер поток, и высок и гриваст, Пусть горская муза мне стремя подаст.

Не лучше ли в пропасти гибель найти, Чем к скалам от робости жаться в пути?

Я в жизни не раз сквозь клубящийся снег За душами ближних пускался в набег.

Как прежде, в надежде на удаль горазд, Пусть горская муза мне стремя подаст!

ПЯТЬ ВОРОТ

Если вдаль тебя позвало дело Или держишь ты обратный путь, На границе отчего предела Задержаться, горец, не забудь.

То длиннее тени, то короче, То прибрежней, то безбрежней высь, На лиловой грани дня и ночи, Как звезда в тумане, задержись!

И, дорожным ветром пропыленный, От раздумий голову клоня, Задержись ты, пеший или конный, Как огнепоклонник у огня!

Совершая путь небесконечный, С млечной далью связывая близь, У воды, как годы, быстротечной, Горец небеспечный, задержись!

То отлоги тропы, то пологи, Посмотри вперед, и оглянись, И перед могилой у дороги В скорби и тревоге задержись!

Только ветер, издавая шорох, На просторах не замедлит бег У пяти святых ворот, которых Обходить не должен человек.

*

Воочью, так горцы считали, Нас мертвые видеть должны, Когда у надгробий в печали Мы с левой стоим стороны.

Гора не сойдется с горою, Но властвует память времен, Поэтому к мертвым порою Живые идут на поклон.

Наверно, я был бы не в силе, Венчая молчаньем уста, Прийти к материнской могиле, Будь совесть моя нечиста.

И, мать навестив на кладбище, Когда ухожу не спеша, Я чувствую: сделалась чище, Спокойней и глубже душа.