Собрание стихотворений и поэм

Слыхал я, у шаха персидского были Певцы, что его до небес возносили, Писали о том, как он пышно живет, И как он глотает, и как он жует. У гор, что стоят в белоснежных папахах, Певцов еще больше, чем было у шаха; Их больше, читатель (тебе на беду), Чем птиц, распевающих утром в саду. И если б собрать воедино чернила, Которыми столько расписано было Тенистых ущелий, скалистых высот И прочих ни с чем не сравнимых красот, То горы б взмолились: «Помилуй, аллах! Мы тонем, мы тонем в чернильных волнах!» И если бы взять нам в библиотеке Стихи об Эльбрусе, стихи о Казбеке И стопкой сложить их – то спорить берусь я: Гора эта будет не меньше Эльбруса… Но жаль, что и ныне выводятся трели, Которые очень давно устарели, Что старые песни слышны до сих пор Во славу давно изменившихся гор. Поэты, твердящие старое снова, Похожи на мальчиков в шапках отцовых. Поет о прекрасных вершинах Кавказа И тот, кто Кавказа не видел ни разу, И тот, кто видал лишь из окон вагона Мелькавшие, лесом покрытые склоны. «Ах, горы высокие, снежные горы! Как вы хороши! Ах, увижу ль вас скоро?» И очень досадно порою бывает, Что эти восторги в печать попадают. И ловкий художник на переплете Рисует орла, что взмывает в полете; Под ним помещает лохматые тучи, А тучи кладет он на горные кручи; А ниже (чтоб стала картина ясна) Он в бурку решает одеть чабана. А в городе шумном стоят на витринах Нарядные книги о горных вершинах. И стройные девушки после занятий На эти творенья стипендию тратят И вечером поздним те книги листают, И вслед за поэтом они повторяют: «Ах, горы высокие, снежные горы! Как вы хороши! Ах, увижу ль вас скоро?» Художник, – прости, что не знаю, как звать, – Коль станешь ты книгу мою оформлять, Каракулей кислых на ней не черти, Ведь тучам просторнее в небе идти. Ты горцев рисуй из колхозных бригад, Что твердые, гордые горы дробят, Рабочих, ведущих сквозь злые отроги К далеким ущельям большие дороги. Художник, на книге моей нарисуй Отважных людей, обуздавших Койсу. Еще потрудись поместить садовода, Что в диких ущельях меняет природу. Прославь комсомольцев, ребят из села, Поставивших флаг на вершину Седла. Потом, попрошу, нарисуй непременно Красивую русскую девушку Лену С тяжелой косою вокруг головы, – Она прилетела в аул из Москвы, Чтоб в школе цадинских ребят обучать, Ну, разве мы можем о ней умолчать?! Товарищ художник, оставь же в покое И тучи, и кручи, и коз над рекою, Рисуй же сегодня на книге моей Новаторов-горцев, бесстрашных людей. Тогда и читатель, и автор, и горы: «Большое спасибо!» – воскликнули б хором. А если не хочешь – тогда уж прости! Выходит – расходятся наши пути: Не гни над пустыми картинами спину, Оставь наши горы – спускайся в долину!

ПЕСНЯ ЧАБАНА

Дом родной мой – выси гор. Он дороже мне всего. Неба синего простор – Крыша дома моего.

Цвет моей папахи схож С черной ночью без огня. В сердце черной не найдешь Даже точки у меня.

Пью из чистого ручья, Что мороза холодней. И ценю на свете я С чистой совестью людей…

Где ты, свет влюбленных глаз, Зорька радостного дня? Не скучаешь ли сейчас Ты в ауле без меня?

Ты окошко раствори И с улыбкой, в тишине, На вершины посмотри И подумай обо мне.

На заоблачном лугу Должен я нести дозор И в долину не могу До зимы спускаться с гор.

Мне послушен бег коня. Внемлют песням соловьи. И лишь слушаться меня Не хотят глаза мои.

Так и тянутся к тебе, Поминутно смотрят вниз. Стройной ланью по тропе На вершину поднимись.

Здесь увидишь наяву Ты рожденье светлых рек. Близко к небу я живу, Но земной я человек.

Над горами до утра Небо в звездах золотых, И под буркой у костра Хватит места для двоих.

ПО ГОРНЫМ ДОРОГАМ

Песня

Застыли вершины в молчании строгом, Ручей устремился к ручью. По горным дорогам, по горным дорогам Веду я машину свою.

Накинул товарищ мой бурку на плечи И скачет на быстром коне. Ему просигналить спешу я при встрече, И путь уступает он мне.

Храню я путевку в косматой папахе, А сердце давно потерял… Живет моя милая в горном Хунзахе, Живет среди неба и скал.

Спешил я однажды вернуться на базу, Да вдруг заблудился в горах, И так получилось, что въехал я сразу В аул под названьем Хунзах.

Зачем я себя понапрасну тревожу, Лишившись покоя и сна? Моя дорогая на крепость похожа – Совсем неприступна она.

Не хочет со мною кататься в машине, Спешит проявить свою власть, Да все намекает, что девушек ныне В горах запрещается красть.

По белому свету, по белому свету Я езжу в туман и грозу, И слово даю вам, что девушку эту Я вскоре, друзья, увезу.

Сама она сядет со мною в кабину, Прижмется щекою к плечу, И с ней на седую, крутую вершину Я соколом быстрым влечу.

Туда, где сверкают на небе высоком Созвездья в орлином краю, По горным дорогам, по горным дорогам Спешите на свадьбу мою.

ПОДНЯВ АВАРСКИЙ РОГ

Сойдем с коней!.. Сверкает у дороги Ручей, За нами – снежных гор стена… Пусть отразится в нашем полном роге Подковой золотистою луна.