Сочинения. 1912–1935: В 2 томах. Том 2

«Маки в низкой вазе пламенеют на письменном столе. Огненные и блистающие угли, они растопляют холод строгой серой залы.

И эти же цветы, приколотые к отвороту его чёрного корректного пальто, как будто зажигают огнём его небольшую стройную фигуру и сообщают пламенность его взгляду и речи.

Он кажется таким изящным и увлекательным в своём строгом пальто с красными маками, весь отдавшийся стремительному ритму бешеных слов и блестящих метафор, которыми он сметает все возражения.

Мой взгляд скользит по серым стенам и опять возвращается к этим цветам, к огню, которым горит его лицо и от которого зажигается моё сердце…»

И Софья Михайловна, и Нина Николаевна рассказывали мне о петроградской поэтессе Татьяне Вечорке, которая приехала в грузинскую столицу в конце 1917 года и организовала поэтическое дружество «Альфа-Лира», которое подруги посещали. Особенно подружилась с Татьяной Вечоркой Софья Михайловна. Фотография поэтессы времён просуществовавшей около года «Альфа-Лиры» стояла на её письменном столе. Софья Михайловна была дружна с дочкой Вечорки – литератором Лидией Либединской, которая одарила свою маму четырьмя внуками и, приезжая в Тбилиси, нередко останавливалась у маминой подруги. Естественно, расспрашивала я и о футуристах. Софья Михайловна рассказала, что Татьяна Вечорка была увлечена А. Кручёных, чего она сама понять не могла, а Нина Николаевна вспоминала, как всегда голодный Кручёных приходил обедать к её далёкой от поэзии сестре, у которой всегда имелась сытная еда. Про литературное творчество мужа Софьи Михайловны я тогда не знала, да и услышав, что он пишет стихи, не сразу ими заинтересовалась. Дмитрий Петрович Гордеев, муж Нины Николаевны, привлёк меня тем, что печатал в журнале “Ars” обзоры деятельности футуристов в Грузии, а сам был братом харьковского поэта-футуриста Богдана Божидара. Друзья Нины Николаевны рассказывали мне, что в 1937 году Дмитрия Петровича арестовали. Нина Николаевна написала письмо вождю и случилось чудо. Его вернули домой с этапа.

У каждой из подруг была главная история юности. Софья Михайловна училась в Петрограде на Бестужевских курсах и влюбилась в Александра Блока. Старалась бывать на всех его поэтических вечерах. Написала поэту письмо и послала ему свои стихи. Правда, о своих стихах она никогда не вспоминала, а говорила, что Блоку послала стихи её сестра. Однако, как теперь известно, стихи Софьи Михайловой также сохранились в архиве поэта. Нина Николаевна в отроческие годы увлеклась эсеровским движением настолько, что в 1909 году её посадили за хранение нелегальной литературы. В камере вместе с ней сидели меньшевички и большевичка, которой угрожала каторга. Большевичке прислали записку с планом побега. Записку обнаружила надзирательница. Заключённых стали стыдить. Нина Николаевна, страдавшая от рождения сильнейшей близорукостью, попросила показать ей записку. Выхватила бумажку из рук начальницы и тут же проглотила. За такую дерзость всю камеру лишили передач. В знак протеста политические заявили, что не будут пить кипячёную воду и умрут от холеры. Протест подействовал, и через неделю запрет на передачи был снят.

Два раза в месяц Нина Николаевна устраивала у себя литературные субботы, неизменной посетительницей которых была Софья Михайловна (эти субботы начались, кажется, ещё в 1917 году). У Нины Николаевны собирались местные поэты и прозаики и просто любители литературы. Хозяйка дома часто читала свои стихи. Обсуждали новинки из «Нового мира», передачи русской службы «Би-Би-Си». Нина Николаевна получала мизерную пенсию – 30 рублей, экономила, но два раза в месяц стол ломился от еды. Гости тоже не являлись с пустыми руками. Нина Николаевна плохо слышала. Гостям приходилось кричать, и она кричала в ответ. Была резкой и прямой. Постоянными посетителями Нины Николаевны была супружеская чета Бобро – Виктор Порфирьевич и Тамара Феофановна. Они работали на заводе, но следили за литературой. Виктор Порфирьевич в небольшом подпитии любил петь политические частушки, такие как: «Ленин умер, Троцкий рад, Зиновьев едет в Петроград…» Часто приходила Тата Боярская, автор неопубликованного романа о детском доме в годы войны. Иногда появлялся известный библиофил Константин Сергеевич Герасимов, специалист по Брюсову, который писал сонеты. Приходил старый тбилисец по фамилии Антонов с двумя сыновьями Целиком и Воликом. Волик был известным экскурсоводом, водил небольшие туристские группы в походы по окрестностям Тбилиси. Бывал у Нины Николаевны вечный студент Литературного института, прозаик Миша Размадзе с женой Валей, скрипачка Светлана Пирадова, автор солнечных стихов о природе. Эти же люди приходили и к Софье Михайловне, но не все сразу, а по отдельности. Фиксированных дней для приёма гостей у неё не было.

Улица Энгельса, 44