Сочинения. 1912–1935: В 2 томах. Том 2

На этой улице, в старом спокойном районе Тбилиси Сололаки, жила Софья Михайловна. На горе, у подножия которой располагалась длинная улица Энгельса, находился старинный Ботанический сад, где я довольно часто гуляла, когда приезжала в Тбилиси. Если к Нине Николаевне я регулярно приходила в гости и не только через субботу, то у Софьи Михайловны несколько раз останавливалась. Когда в 1974 году я решила приехать в Грузию на несколько месяцев, то написала Софье Михайловне. Она быстро откликнулась письмом: «Как я Вам говорила, приезжайте прямо ко мне, а потом будет видно, где Вам будет удобнее и лучше…» Привезти она попросила только «2 пачки бумаги для машинки – здесь не достать, и 2 чернильные ручки по 35 коп.», – письмо от 19 октября 1974 года. В другом письме она вспомнила, что в Тбилиси дефицитны ленты для пишущей машинки. Только однажды Софья Михайловна попросила меня купить ей плащ, на который выслала деньги. Я выбрала в «Пассаже» плащ классического фасона песочного цвета и послала его по почте. К моему огорчению Софья Михайловна хотя и похвалила меня за выбор, но сообщила, что плащ слишком для неё наряден, поэтому она подарила его молодой приятельнице.

Комната Софьи Михайловны располагалась на третьем этаже большого пятиэтажного дома. Окна выходили во двор. Кухня и большая кладовка также принадлежали ей, а вот уборная, совмещённая с душем, была общая с соседями. Я спала на диване рядом с обеденным столом, а хозяйка, «премудрая Софи», как её называли некоторые из гостей, на кровати за красивой ширмой. Кроме кровати за ширмой находился стеллаж с любимыми книгами. Другие книги хранились на полках, а наиболее ценные в старинном шкафу. Комнату украшали привезённые из Ирана резные чашки, ложки и другие сувениры, которые охотно показывались гостям, а иногда и дарились. Мне была подарена деревянная резная чашечка красного цвета, кое-где склеенная воском. Дно чашечки было покрашено в золотой цвет.

Телефона у Софьи Михайловны не было. Гости приходили просто так, что в Тбилиси было нормой. Хозяйка неизменно угощала гостей кофе или чаем. Приносила на большом подносе чашки, сахарницу с серебряными щипчиками для колки сахара, конфеты и печенье в вазочках. Гости приносили пирожные, сдобный, прослоённый перетёртыми с сахаром и мукой орехами круглый пирог – каду, домашние заготовки, импортные дефицитные консервы фирмы «Глобус». Постоянно навещавшая Софью Михайловну преподавательница русского языка Оля Гогитидзе, дочь её старинной подруги, приносила запечённую в фольге сладкую тыкву. Друг Оли, Гурам, однажды принёс белила и покрасил оконные рамы. Практически каждый день к Софье Михайловне забегали соседи. Учительница Нора с первого этажа, у которой был телефон. Ей звонили, чтобы передать Софье Михайловне важное сообщение. Соседи показывали, какое хорошее мясо купили в магазине, иногда приносили попробовать только что приготовленную еду. Девяностолетняя старушка, пани Стефания, владевшая когда-то шляпной мастерской, рассказывала, как на базаре к ней подошёл старичок её возраста, похвалил за опрятность и предложил жить вместе. Сама Софья Михайловна со смехом вспоминала, как на могиле мужа к ней подошёл водонос и спросил, какую пенсию она получает. Узнав, что 70 рублей – минимальная пенсия была 30 – зауважал и спросил, не хочет ли она выйти замуж за простого, но порядочного человека, который будет её любить до конца жизни. Получив вежливый, но твёрдый отказ, водонос попросил разрешения поцеловать на прощание понравившуюся ему даму и удалился.

Почти всегда я видела Софью Михайловну ровной и спокойной. Она имела своё мнение по каждому вопросу, но никогда не давила на окружающих, старалась в каждом человеке найти что-то хорошее, предупредить возможную просьбу, принести людям радость. Однажды мы пошли вместе к её старинной знакомой, учительнице Нине Комовой, которая писала стихи. Софья Михайловна посоветовалась, сколько пирожных принести к чаю. Я предложила четыре. Софья Михайловна купила дюжину. Комизм заключался в том, что Нина Комова стала читать нам стихи и так увлеклась, что забыла и о пирожных, и о чае. А через несколько дней Софья Михайловна получила от подруги покаянное письмо. Только один раз я была свидетельницей стресса, случившегося с моей гостеприимной хозяйкой. У неё умер племянник. Жена племянника прилетела в Тбилиси, чтобы лично сообщить о горе, чем вызвала уважение всего окружения Софьи Михайловны. На следующий день к Софье Михайловне пришли друзья. Она не выдержала подчёркнутого внимания и заботы. Когда Софье Михайловне не позволили самой открыть консервную банку, она закричала и выскочила на лестницу. Минут через десять вернулась, а на следующий день сказала мне, что после нервного срыва ей полегчало.