Сочинения в четырех томах. Том 2

— Гм… — Следователь помолчал, о чем-то размышляя, потом спросил:

— Кажется, там же стояли два самолета фирмы «Полиплейн»?

— Правильно.

— Пожалуй, надо будет побеседовать с пилотами: возможно, они заметили что-нибудь.

Я ничего не ответил, и он внезапно бросил на меня проницательный взгляд.

— Как они отнеслись к вам? Дружелюбно?

— Пилоты? Не очень.

— Ну, а как склока?

— Склока? Какая?

Снова тот же испытывающий взгляд.

— Вы же неглупый человек, Шор. Все, кто работает у Дерридауна, не могут не знать, что между ними и людьми «Полиплейн» никогда не затихает склока, они постоянно подсиживают друг друга.

Я вздохнул.

— А мне наплевать.

— Вряд ли вы наберетесь смелости повторить свои слова, когда они начнут ябедничать на вас.

— Ябедничать на меня?! Что вы имеете в виду?

Следователь усмехнулся.

— Если вы хоть чуточку нарушите инструкцию, «Полиплейн» донесет нам об этом еще до того, как остановятся колеса вашей машины. «Полиплейн» и «Дерридаун» — конкуренты, и готовы слопать друг друга. В большинстве случаев мы игнорируем их взаимные жалобы как необоснованные. Но если вас поймают на каком-то нарушении, мы будем вынуждены принять необходимые меры.

— Чудесно.

Следователь кивнул.

— Нашей гражданской авиации никогда не понадобится заводить собственную полицию для борьбы с преступлениями — там все только тем и заняты, что доносят друг на друга. Иногда дело доходит до смешного.

— Бывает, — согласился следователь. — В нашей авиации не существует такого понятия, как настоящая дружба. Люди, которых вы считаете своими друзьями, услыхав краем уха, что с вами случилась какая-то неприятность, начнут категорически утверждать, будто никогда и не знали вас.

— И вы не одобряете этого?

— Нет, почему же? Нам легче работать. Однако мне все меньше нравятся люди, которые выкарабкиваются из неприятностей любой ценой, спасают свою шкуру за счет других. Это же унизительно, это делает их такими ничтожествами!

— Иногда таких людей можно понять. При наших порядках все эти судебные дела, связанные с авариями и катастрофами в авиации, настолько тягостны, настолько запутаны, что…

— А ваши друзья из «Интерпорта» встали на вашу защиту, одобряли вас, поддерживали?

Я вспомнил длинные недели своего одиночества.

— Они выжидали.

Следователь хмыкнул.

— Не хотели запачкаться…

— Это было так давно.

— Созданная вокруг человека атмосфера отчуждения никогда им не забывается. Это тяжелая травма.

— Из «Интерпорта» меня не выгоняли. Наоборот, после того дела фирма держала меня еще целый год… пока не лопнула, но тут уж я ни при чем.

Следователь рассмеялся.

— Знаю, — заявил он. — Мои хозяева в правительстве так нажали на фирму, что она сразу же обанкротилась.

Я уклонился от дальнейшего разговора на эту тему. Пути развития гражданской авиации в нашей стране усеяны бренными останками разорившихся авиатранспортных компаний. Список их бесконечен: «Бритиш Игл», «Хендлей Пэйдж», «Бигл» и т. д. «Интерпорт» была одной из крупнейших, а «Дерридаун», еще пытающаяся выжить, — одна из крохотных, но их проблемы одинаковы: огромные расходы, нестабильный доход, постоянные долги.

— И все же есть еще место, где могли заложить бомбу, — сказал он.

— Где же?

— Здесь.

Высокий следователь и его молчаливый коллега направились в ангар для разговора со стариной Джо.

Харлей Дерридаун позвал меня к себе р кабинет.

— Они кончили?

— Пошли спрашивать у Джо, не он ли подложил бомбу в «Чероки».

Харлей был раздражен, то есть в своем обычном состоянии.

— Глупо, — пробурчал он.

— Или, может, Ларри.

— Ларри?!

— Он ведь улетел в тот самый день в Турцию, — подчеркнул я. — Мог он оставить нам такое наследство?

— Нет! — отрезал Харлей.

— Тогда почему он смылся?

— Так ему захотелось, — Харлей неприязненно покосился на меня. — Вы заговорили, как следователь.

— Больше не буду, — заверил я. — Невольное подражание.

Харлей совмещал в своем лице владельца фирмы, директора, старшего летного инструктора, кассира и протирщика окон. Штат фирмы состоял из одного квалифицированного механика, давно перешагнувшего пенсионный возраст, одного пилота-таксиста на полной ставке (то есть меня), мальчика-разнорабочего на полставке, пилота-таксиста тоже на полставке, в зависимости от необходимости то пилотировавшего самолет-такси, то — в свободные дни — дававшего уроки в аэроклубе, милях в двадцати к северу от нас.

Кроме перечисленного, фирма располагала, до гибели «Чероки», тремя самолетами и одной энергичной девицей. Из оставшихся двух машин одна была учебно-тренировочной, а вторая — двухмоторным «Ацтеком», выпущенным восемь лет назад и оснащенным всем известным в авиации навигационным оборудованием; Харлей арендовал его за большие деньги по пятилетнему контракту.