Сочинения в четырех томах. Том 2

Оглядываясь на прошлое, я тщетно пытался понять, почему так безобразно кончилась наша любовь. Мы кричали друг на друга, пускали в ход кулаки… А ведь когда мы поженились в девятнадцать лет — сколько теплоты было в наших отношениях, как счастливы были оба, какое яркое солнце сияло над нами!.. Потом началось охлаждение, и Сузан сказала, что виноват только я. Виноват в том, что мало бывал дома, с ней, часто и надолго улетал в Вест-Индию, а ей оставалось лишь торчать в приемной доктора, где она работала секретаршей, и заниматься опостылевшей домашней работой. Любя и жалея ее, я ушел из крупнейшей в Англии компании «Британских международных авиалиний» и поступил в «Интерпорт». Здесь мне лишь изредка приходилось вылетать, да и то в короткие рейсы, и большую часть времени я проводил дома. Платили здесь меньше, перспективы продвижения были хуже, однако месяца три мы жили сносно. Но трещина расширялась. Еще довольно долго мы оба пытались сохранить наш брак, а потом стали доводить друг друга до белого каления.

С тех пор я не позволял себе заинтересоваться или, тем более, увлечься кем-либо, решительно подавляя готовое возникнуть чувство.

В тот день мне предстояло взять пассажиров в Кембридже, и хотя я прилетел в аэропорт на полчаса раньше, один из них, Тайдермен, уже ждал в кресле в углу вестибюля аэровокзала. Я направился к нему. Не замечая меня, Тайдермен достал из большого футляра гораздо меньший по размерам бинокль, положил на столик, вынул из того же футляра серебряную фляжку и со вздохом облегчения отхлебнул из нее. Я замедлил шаги, позволяя ему уложить обратно фляжку и бинокль и только тогда подошел и поздоровался.

— Это вы?.. С добрым утром, — сухо ответил Тайдермен, поднимаясь и вешая футляр, как обычно, себе на живот. — Надеюсь, на сей раз в самолете нет бомб?

Это вовсе не походило на шутку, и я тоже вполне серьезно заверил, что нет.

— В пятницу на прошлой неделе… — снова заговорил Тайдермен, избегая смотреть мне в глаза. — Как ужасно!.. Как все-таки ужасно!.. Вот и сегодня я не сразу решился поехать, узнав, что Коллин…

— Я сегодня ни на секунду не оставлю самолет.

— Ко мне приходил следователь, — сообщил Тайдермен. — Вы знаете?

— Они предупредили меня.

— С вами, значит, уже беседовали?

— Разумеется.

— Времени они не теряют!

К нам подошли Энни Вилларс и Коллин Росс, занятые горячим спором.

— Обещайте хотя бы, что не откажетесь выезжать на моих лошадях, когда сможете…

— … так как очень занят.

— Но я же прошу немногого!

— У меня есть свои причины, Энни. Извините, но нет, — решительно повторил Коллин, отчего Вилларс окончательно расстроилась.

Тайдермен шагнул к Коллину и, напыжившись, спросил:

— Я правильно понял, что вы отклоняете предложение Энни?

— Правильно, майор.

— Но почему? Наши деньги не хуже, чем у других, а ее лошади всегда в форме.

— Извините, майор, но нет. И давайте кончим.

Тайдермен обиделся и повел Вилларс в бар. Коллин вздохнул и опустился в кресло.

— Избави меня, боже, от жуликов, — заметил он.

Я тоже сел.

— Но Вилларс не похожа на жулика.

— Энни-то? Хоть и не жулик, но тоже рыльце в пушку. Нет, но я терпеть не могу этого жирного Гольденберга, а Энни на лету ловит каждое его слово, что он скажет, то она и делает. Все ее требования — это его требования, и пусть он не надеется, что я стану их выполнять.

— Как Кенни Бейст?

Коллин искоса взглянул на меня.

— Слухом земля полнится, так?.. Кенни считает, что он отвязался от них, а я не собираюсь занять его место… Следователь в беседе со мной интересовался, что может означать отказ Кенни лететь вместе с нами.

— И что же вы ответили?

— Что ничего не означает. А вы?

— Откровенно говоря, я задумывался над этим. После окончания скачек он подходил к самолету, и настроение у него было прескверное, но…

— Вот именно, что «но», — подхватил Росс. — Мог ли Кенни Бейст хладнокровно убить вас и меня за компанию? — Он покачал головой. — Нет и нет, Кенни на это не способен!

Из бара в сопровождении незнакомого мне мужчины вышли и направились к нам Тайдермен и Вилларс. Рослый незнакомец держался солидно, он не сомневался, что все встречные будут низко ему кланяться и почтительно уступать дорогу. Тайдермен и Вилларс с какой-то лакейской услужливостью жадно ловили изрекаемые им крупицы мудрости, льстиво кивая в ответ на каждое его слово.

Две девчушки, которых я попросил подежурить около самолета, запертого на все замки, исправно несли вахту, соблазненные не столько моими деньгами, сколько надеждой получить автограф Росса. То и другое они приняли с радостью. По их словам, никто и близко не подходил к самолету хотя бы для того, чтобы спросить, чем они тут занимаются, никто не мог бы налепить на самолет жевательную резинку, не то что подложить бомбу.

Закончив процедуру с автографом, Коллин одобрительно улыбнулся мне и, посмеиваясь, заметил, что по такой цене безопасность обходится совсем недорого.

— Кто он такой? — поинтересовался я, кивнув в сторону незнакомца.

— Герцог Вессекский. Лошадь, которую тренирует для него Энни, сегодня участвует в скачках.

— Уж не на Рудиментс ли опять?