Сочинения в четырех томах. Том 2

Значит, девушка была новичком-пилотом с тем летным стажем, который порождает опасные иллюзии. После восьмидесяти летных часов они, новички, уверены, что знают почти все, после ста убеждаются, что не знают ничего, а между двумя этими цифрами — самый высокий процент аварийности.

Мне пришлось ответить на ее вопросы о моем самолете, потом она вдруг заторопилась:

— Нет смысла торчать тут целый день. Хотите посмотреть скачки?

— Нет.

— А то пойдемте?

Солнце ярко светило, девушка была мила, я сказал «хорошо» и выбрался-вслед за ней на траву. Теперь бесполезно гадать, как развивались бы события, останься я в самолете. Я достал из заднего багажного отделения свою куртку, запер дверцы машины и поспешил догнать девушку.

На демонстрационный плац высыпала кучка маленьких, пестро одетых жокеев, тотчас присоединившихся к владельцам лошадей и тренерам, поглощенным какими-то серьезными разговорами.

— Вас зовут как-нибудь? — спросил я у девушки.

— Как-нибудь — да.

— Спасибо.

— Ненси, — смеясь, сообщила она. — А вас?

— Мет Шор.

Жокеи, словно горсть брошенного конфетти, кинулись к лошадям — выхоленным, стройным, длинноногим — и помчались на трек.

Девушка увлекла меня к трибунам и подвела к местам «Для владельцев и тренеров». У рослого билетера, стоявшего у подножия ведущей на трибуну лестницы, при виде Ненси лицо расплылось в широкой улыбке, ее появление настолько отвлекло его внимание, что он забыл спросить у меня пропуск или билет.

Двое из моих пассажиров находились тут же. Энни Вилларс внимательно, поджав губы, наблюдала за гарцевавшими мимо трибун лошадьми; игра в женственность была на время отложена, в манерах появилось нечто фельдмаршальское. Майор Тайдермен, широко расставив ноги, склонился над программкой и делал на ней какие-то заметки. Подняв голову, он увидел меня и Ненси и решительно подошел к нам.

— Вы не заметили, — обратился он ко мне, забыв при этом назвать по имени, — я случайно не оставил в самолете «Спортивную жизнь»?

— Да, майор, оставили.

— Дьявольщина! Я кое-что записал на газете для памяти… Придется сходить, как только кончится заезд.

— Может, вы хотите, чтобы я сходил?

— М-м… Очень мило с вашей стороны, друг мой, но… Нет, не стану вас утруждать. Мне полезно пройтись самому.

— Самолет закрыт, майор. Вам потребуются ключи.

Я достал из кармана и передал ему связку ключей.

— Хорошо. — Он чинно кивнул. — Прекрасно.

Очередной заезд начался и кончился прежде, чем я обнаружил среди жокеев цвета Коллина Росса, хотя это не представляло особой трудности, ибо его лошадь пришла первой.

— Как Мидж? — спросила Энни Вилларс у Ненси, вкладывая в футляр свой огромный бинокль.

— Спасибо, гораздо лучше. Она быстро поправляется.

— Очень рада. Ей, бедняге, трудно пришлось.

Ненси с улыбкой кивнула. Все начали спускаться по лестнице.

На пути от демонстрационного плаца нас остановил майор Тайдермен. В одной руке он держал «Спортивную жизнь», другой протягивал мне ключи от самолета.

— Я снова все запер, как было, — заявил майор, вручая связку ключей.

— Спасибо.

После третьего заезда мы пошли в бар. Официантка подала нам по стакану кока-колы. Бар был заполнен только наполовину, и все же в нем казалось тесновато из-за рослого, грубого на вид типа, говорившего с сильным австралийским акцентом. На ноге у него белела свежая гипсовая повязка, передвигался он на костылях, к которым еще явно не привык. Он все время натыкался на посетителей, извинялся и так хохотал, что заглушал стоявший в баре гул многих голосов.

— Не научился я пока пользоваться этими подставками…

Рослый австралиец начал рассказывать свою историю каким-то двум знакомым, согласившимся его выслушать.

— Имейте в виду, я вовсе не огорчен, что сломал ногу. Лучшего капиталовложения я еще никогда не делал. — Он разразился хохотом, и многие из посетителей бара тоже невольно начали улыбаться. — Вы понимаете, заплатил я свою страховку, а через неделю — бац! — свалился с лестницы. Ну и отхватил за это тысячу фунтов. Кругленькую тысчонку за падение с лестницы, а?! — Он опять заржал, страшно довольный самим собой. — А теперь трогайтесь, друзья! Допивайте и пойдем поставим кое-что из манны небесной на Кенни Бейста, мы же с ним добрые приятели.

Ненси объявила, что именно этот заезд ее особенно интересует, и поднялась на трибуну. Не раздумывая, я последовал ее примеру. Искоса заглянул в программку скачек, которую держала перед собой девушка. В ней указывалось, что Кенни Бейст поведет лошадь Рудиментс, принадлежавшую герцогу Вессекскому и тренируемую мисс Вилларс: номер семь, цвета жокея — коричневато-зеленый с серебристой перевязью и такая же жокейка. Я понаблюдал, как лошадь легким галопом прогарцевала мимо трибун, и подумал, что герцог Вессекский выбрал для своего жокея цвета, различать которые на фоне темнозеленой травы так же трудно, как уголь в темноте.

На этот раз дистанция заезда, кажется, равнялась семи фарлонгам[5]. Лошади сорвались со старта, и я увидел Рудиментса уже на последней сотне ярдов. Кенни закончил заезд третьим.