Содом и Гоморра

В тот вечер, когда лифтер ездил за Альбертиной, она, несмотря на его заверения, так и не приехала. Мы чаще влюбляемся не под впечатлением от чьего-то обаяния, а когда слышим что-нибудь вроде: «Нет, сегодня вечером я занята». Эта фраза не производит на нас особого впечатления, пока мы окружены друзьями; мы весь вечер веселимся и не заботимся об изображении, которое тем временем мокнет в соответствующем растворе; вернувшись домой, мы находим проявленный и безукоризненно четкий негатив. И тут мы спохватываемся, что наша жизнь – это уже не та жизнь, с которой мы готовы были расстаться накануне ради какой-нибудь чепухи: хотя мы по-прежнему не боимся смерти, но о разлуке даже подумать больше не смеем.

Словом, начиная не с часу (время, названное лифтером), а с трех часов ночи я не страдал, как когда-то, из-за того, что шансы на появление Альбертины уменьшались. Уверенность, что она уже не приедет, принесла мне полное и освежающее успокоение; я исходил из того, что эта ночь – обычная, такая же, как другие ночи, когда я ее не видел. На фоне этого небытия, с которым я примирился, приятно выделялась мысль о том, что я увижу ее завтра или в другой день. Иногда в вечера, заполненные ожиданием, тревога бывает вызвана лекарством, которое вы приняли. Страдалец, не разобравшись, воображает, что дело в той, которая к нему не пришла. В этом случае любовь рождается, как некоторые нервные болезни, от неправильного истолкования тягостных ощущений. Опровергать это истолкование бесполезно, по крайней мере в том, что касается любви, ведь каковы бы ни были причины этого чувства, оно всегда обманчиво.

На другой день Альбертина мне написала, что накануне, приехав в Эпревиль, не успела вовремя получить мою записку, и если я позвоню, приедет этим вечером; за словами ее письма, как за теми, что она как-то раз сказала мне по телефону, мне почудилось, что там у нее развлечения и люди, которых она мне предпочла. Меня снова затрясло от мучительного желания знать, что она там делала, от латентной любви, которую все мы носим в себе; на мгновение мне показалось, что эта любовь сейчас привяжет меня к Альбертине, но она только потрепетала, и ее последние всплески замерли прежде, чем она по-настоящему ожила.