Сохраняя веру

– …но после всего произошедшего я, пожалуй, действительно скажу несколько слов. – Она выходит, встает перед своим столом и сухо начинает: – Дело у нас на самом деле непростое. Мало того что речь идет об опеке над ребенком, есть еще и сопутствующие обстоятельства, осложняющие ситуацию. Проигнорировать эти обстоятельства невозможно: не случайно же девочку показывают в выпусках новостей! Если слушать все эти репортажи… Вера Уайт говорит, что видела Бога. Нелепость, не правда ли? – Джоан улыбается, качая головой. – Мистер Мец говорит, что виновата в этом Мэрайя Уайт. Дескать, мать каким-то образом вызывает у дочери галлюцинации, а в придачу еще и ранит ее физически. Это, по-моему, еще бо`льшая нелепость. – Джоан смотрит в окно, за которым быстро падает снег. – Знаете, на днях я прочла, что в языке эскимосов более двадцати слов, обозначающих снег. Одно для хрустящих снежинок, другое – для мокрых, третье – для мелких, как песчинки… Если я выгляну на улицу, то, вероятно, увижу нечто красивое, мистер Мец подумает, что ему будет трудно ехать домой, а вы, Ваша честь, возможно, вспомните заснеженный склон горы. На одно и то же можно смотреть очень по-разному. Мистер Мец представил вам свой взгляд на предмет спора. Теперь я покажу вам те же факты, но несколько иначе. Прежде всего, в отличие от моего коллеги, я не считаю, что центральная фигура в этом деле – Мэрайя Уайт. По-моему, речь здесь о Вере. Я докажу вам, что она счастливая девочка. Она не больна, у нее нет психоза, и она определенно не в коме. Доказывать ложность или истинность ее божественных видений я не буду. Это не моя работа. Моя работа – продемонстрировать вам, во-первых, что она психологически благополучный и физически здоровый ребенок, во-вторых – что ее поведение не зависит от того, с кем из родителей она останется. Так с кем же ей жить? Вот в чем вопрос. – Джоан делает глубокий вдох. – Ответ: с Мэрайей Уайт. И это я тоже докажу. Что бы ни случилось в довольно далеком прошлом, сейчас о Вере никто не позаботится лучше, чем ее мать. – Джоан ведет пальцем по краю стола. – Мистер Мец предложил вам свою интерпретацию обстоятельств жизни Веры Уайт. Это то, что он хочет видеть. Но не следует безоговорочно доверять его глазам.

Доктор Мэри Маргарет Келлер, похоже, нервничает. Ее взгляд бегает по залу суда, как будто она следит за мышью, которую никто другой не видит. Сев на свидетельское место, она то скрещивает ноги, то ставит их рядом. А когда Джоан просит ее представиться и рассказать о своем образовании, ее голос дрожит.

– Как долго вы работаете детским психологом, доктор Келлер? – спрашивает Джоан.

– Семь лет.

– На чем вы специализируетесь?

– Ко мне чаще всего приводят маленьких детей, получивших психологическую травму в семье.

– Почему с Верой Уайт работали именно вы?

– Собственный психиатр миссис Уайт, доктор Йохансен, порекомендовал меня ей. Он позвонил мне лично и попросил, чтобы я занялась этой девочкой.

– Сколько раз вы встречались с Верой?

– Четырнадцать, – отвечает доктор Келлер, складывая руки на коленях.

– В чем заключались ваши занятия?

– Главным образом я наблюдала за тем, как она играет. Это отличный способ выявления поведенческих отклонений.

– И что же вы можете сказать о поведении Веры?

– У нее развился мощный механизм защиты: она придумала себе подругу, которая ее оберегает. Вера называла ее хранительницей. С психологической точки зрения это было совершенно оправданно: маленькой девочке, пережившей несколько потрясений, нужен кто-то, кто всегда защитит ее. Я сочла такую реакцию вполне здоровой.

– Что же произошло потом?

– Миссис Уайт забеспокоилась из-за того, что временами Вера стала вести себя несообразно с тем, как ее воспитывали. Она начала цитировать библейские стихи, хотя никогда не видела Библию. Кроме того, нескольким больным людям после встречи с ней стало легче.

– Какие выводы вы сделали?

– Делать выводы я не торопилась, – грустно улыбается доктор Келлер. – Но заподозрила, что под хранительницей девочка подразумевает ангела-хранителя или даже Бога. – Доктор снимает очки и протирает их краем юбки. – Божественные видения – признак психоза, – поясняет она. – Мне не давало покоя то, что во всем остальном Вера ведет себя совершенно нормально. И все-таки с согласия миссис Уайт я назначила девочке пробный курс рисперидона.

– К каким последствиям это привело?

– Пациентка стала сонливой и легко утомляемой, но видения не прекратились. Мы попробовали другой антипсихотический препарат. С тем же результатом.

– И что, доктор Келлер, вы сделали потом?

– Я позвонила коллеге, специалисту по детским психозам. Он понаблюдал за Верой и согласился со мной в том, что у нее никакого психоза нет. Я окончательно утвердилась в своем заключении: в этом мире много вещей, которых я не понимаю, но как выглядит ребенок, страдающий психозом, мне отлично известно. Вера – не такой случай.

Джоан передает право допроса свидетельницы Мецу.

– Доктор Келлер, вы понимаете, что следует из ваших слов? – спрашивает он.

Она вспыхивает:

– Понимаю.