Сохраняя веру

– Очень похожую.

– Вы официально поставили Вере диагноз «стигматы»?

– Нет, – кривится Блумберг. – Мой скепсис мне этого не позволил. Я написал, что, взвесив все симптомы, не исключаю такой вероятности. Честно говоря, этот диагноз меня до сих пор смущает.

– В каком медицинском состоянии Вера была в прошлые выходные?

– В тяжелом. Отказали почки, дважды останавливалось сердце, бок и руки снова начали кровоточить. Девочка впала в кому, и, как медик, я не рассчитывал на то, что она очнется.

– В каком состоянии Вера находится сейчас?

– В удивительно хорошем, – улыбается Блумберг. – Детские организмы часто быстро восстанавливаются, но такое стремительное выздоровление – это и в самом деле поразительно. Все системы органов функционируют на сто процентов или приближаются к этому.

– Вероятно ли, доктор, что сбои в работе Вериных почек и сердца были кем-то спровоцированы искусственно?

– Нет. В отделении интенсивной терапии рядом с больной постоянно находился кто-нибудь из медицинского персонала. И в ее крови не было обнаружено никаких препаратов, которые способны, к примеру, вызывать остановку сердца.

– Мог ли кто-нибудь поранить руки и бок Веры?

– Как я уже сказал, – качает головой доктор, – признаки травмы отсутствуют. Раны на Вериных ладонях – по сути, даже не раны, а маленькие тоннели, проходящие сквозь кожу, кости и сухожилия. – Он показывает кисть руки. – Здесь, миз Стэндиш, больше костей, чем в любой другой части человеческого тела. Вы обязательно травмируете их, если воткнете сюда какой-либо предмет. А у Веры ткани, как ни странно, не повреждены. Но кровь сочится.

– Доктор, закон обязывает вас докладывать соответствующим органам о случаях жестокого обращения с детьми?

– Да, любой врач должен это делать.

– Полгода назад, когда к вам впервые привезли Веру Уайт, вы обратились в полицию?

– Нет.

– А в прошлый четверг?

– Нет.

– Почему?

– Потому что для этого не было никаких оснований.

– Спасибо, – говорит Джоан. – У меня вопросов больше нет.

– Доктор Блумберг, как часто вам приходится сталкиваться со стигматами? – спрашивает Мец.

– Этот случай первый, – улыбается врач.

– И тем не менее вы чувствуете себя вправе высказываться по данному вопросу как эксперт? Или, поскольку вы не смогли поставить Вере окончательный диагноз, ваше мнение – это все-таки лишь гипотеза?

– Некоторые гипотетически возможные варианты, мистер Мец, я смог вполне уверенно исключить. Прямая и непрямая травма конечностей отпала сразу. Затем я проверил, не кожная ли это секреция, не выделяют ли какое-нибудь вещество нервы, прилегающие к коже. Но нет, лабораторно доказано, что это именно кровь. Диагноз «стигматы» оказался наиболее близок к той клинической картине, которую я наблюдал.

– Вы можете со стопроцентной уверенностью сказать, что это стигматы?

– Разумеется, нет. Чтобы делать такие заявления, нужно быть не врачом, а, наверное, папой римским. Со стопроцентной уверенностью я могу сказать только одно: у Веры Уайт идет кровь. И медицинского объяснения этому явлению нет.

– Может быть, есть психологическое?

Блумберг пожимает плечами:

– В журналах, которые я читал, описываются попытки вызвать появление стигматов под гипнозом. В нескольких очень редких случаях у пациентов выступило нечто вроде окрашенного пота. Но это была не кровь. Психиатры не получили научного доказательства того, что стигматы могут быть спровоцированы человеческим воображением.

– Возможно, раны были получены во время эпизода лунатизма?

– Вряд ли. Как я уже говорил, признаки повреждения тканей отсутствуют.

– Можете ли вы дать твердое заключение, что раны Веры не являются следствием ее собственных действий или действий другого лица?

– Об этом ничто не свидетельствует, – осторожно говорит Блумберг. – Окончательный диагноз я поставить не могу, но мне ясно, что это не случай жестокого обращения с ребенком. Миссис Уайт не отходила от дочери, очень хотела услышать от меня благоприятный прогноз и пришла в сильное замешательство, когда я гипотетически заговорил о стигматах.

– А вы видели случаи жестокого обращения с детьми, доктор Блумберг?

– К сожалению, да.

– В каком-нибудь из этих случаев родитель причинял ребенку боль у вас на глазах?

– Нет.

– В каком-нибудь из этих случаев родитель казался обеспокоенным прогнозом?

– Да, – признается доктор.

– В каком-нибудь из этих случаев родитель, травмировавший ребенка, привез его в больницу сам?

Блумберг прокашливается.

– Да.

Мец поворачивается:

– У меня все.

– Кензи? – шепчет Вера, дергая ту за рукав. – Мне нужно в туалет.

– Сейчас?

– Ага. Прямо сейчас.

Кензи берет девочку за руку и, извиняясь перед сидящими людьми, которых приходится побеспокоить, выводит ее из зала. В дамской комнате, когда Вера выходит из кабинки и моет руки, Кензи гладит ее по голове:

– Ну, как дела?

– Там очень скучно, – хнычет Вера. – Может, колы выпьем?

– Мы должны быть в зале. Это важно. Заседание скоро закончится.

– Но мы только попьем, и все! Пять минуточек?!

Кензи потирает затекшую спину:

– Ну ладно. Пять минуточек можно.