Сокровища ханской ставки

Луков поднял брови: а что это она к коменданту обращается? Такими делами ведает господин бургомистр Клаус Рихтер, это к нему. Фройлен растянула губы в улыбке. Конечно, господин бургомистр может разрешить открыть ресторан, но господин комендант может этот ресторан одним щелчком пальцев закрыть. А ее предприятие требует вложений, и ей бы хотелось быть уверенной, что вложения эти не пропадут втуне, если вдруг герр комендант не одобрит.

– А почему же это герр комендант не одобрит? – удивился майор. – До сего момента все было в порядке.

Фройлен потупила глазки. Все дело в том, что горожане, особенно добрые крестьяне и ремесленники, словом, рабочий класс, очень устают на работе. И, чтобы отдохнуть по-настоящему, им мало обычных развлечений. Кружка пива и кусок свинины с капустой – это, конечно, прекрасно, но благодаря господину майору и всей доблестной советской армии жизнь с каждым днем становится лучше, а скоро станет просто нестерпимо прекрасной. И вот она подумала, что было бы совсем неплохо украсить эту прекрасную жизнь разными дополнительными маленькими радостями.

– Вы что же, бордель хотите открыть? – спросил Луков напрямик.

Фройлен вздрогнула и обиженно заморгала глазками. О, нет, нет, об этом даже речи быть не может. Не бордель никакой, разумеется, а, как бы это поточнее выразиться, небольшой, то есть совсем маленький кафешантан. В нем, кроме выпивки и закуски, на сцене будут танцевать немецкие девушки – самые скромные, которых только можно себе вообразить. Они будут делать так и так…

Тут фройлен вскочила со стула и исполнила несколько танцевальных па, на взгляд Лукова, несколько рискованных, а, впрочем, не лишенных привлекательности, особенно для мужчины, который уже несколько лет не видел жены.

– Так, так, и может быть, еще вот так – и ничего больше, – жарко уговаривала его фройлен Гаубих, вертя бедрами и приподнимая ноги. – Поверьте, господин комендант, это совсем неопасно для пролетариата и для добрых бюргеров.

– То есть вы о пролетариате заботитесь? – уточнил комендант.

Да, она заботится в первую очередь о пролетариате, ну, и обо всех добрых бюргерах, конечно, тоже. Будет совсем неплохо, если в ее заведения иногда, пусть даже не очень часто будут заглядывать доблестные советские солдаты. Для них там всегда будет лучший шнапс и пиво по небольшой цене.

Майор ненадолго задумался. Конечно, от кафешантана за версту попахивает мелкобуржуазной идеологией. С другой стороны, городок маленький, тут даже кинотеатра нет. Скука стоит смертная, это и для обывателей плохо, и для них самих. А кафешантан, танцы – хоть какая-то отдушина.

Госпожа Гаубих, видя, что он задумался, начала копаться в желтой своей сумочке и вытащила оттуда книжку на немецком языке. Положила на стол и немного подтолкнула пальцем к майору.

– Что это? – спросил Луков.

– Это мой скромный подарок, – отвечала фройлен. – Книга с пейзажами земли Саксония-Анхальт, то есть нашей горячо любимой родины. Прошу господина коменданта не отказать в такой малости и принять его.

Майор кивнул рассеянно, а сам продолжал думать. С другой стороны, чем он рискует? Ему завтра отсюда уезжать. Можно напоследок сделать людям подарок, пусть порадуются. Тут главное, чтобы, действительно, в бордель все это не превратилось, а остальное как-нибудь можно потерпеть.

– Хорошо, – сказал Луков. – Даю свое согласие. Но при некоторых условиях.

Фройлен вся потянулась к нему, моргая ресницами – не женщина, а мотылек. На лице ее была написана готовность выполнить любые условия господина коменданта, пусть даже и самые экзотические.

– Условия такие, – продолжал Луков. – Во-первых, разработайте и представьте в комендатуру программу выступлений. Мы ее рассмотрим и утвердим. И второе. Ни при каких обстоятельствах не должны вы оказывать в этом вашем кафешантане интимных услуг. В противном случае не обессудьте – придется, вас, фройлен, судить военно-полевым судом.

Она отчаянно закивала: ну, конечно, конечно, она и секунды не думала о подобном развороте событий. Лицо ее расплылось в радостной улыбке, на миг майору почудилось, что она сейчас возьмет и чмокнет его в щеку. Но фройлен удержалась от столь рискованного шага, вскочила со стула, сделала книксен и была такова.

Буквально через полминуты вместо очередного просителя в кабинет, не стучась, завалился политрук Задорнов. Вид у него был самый праздный. Вообще, глядя на своего заместителя, Луков поражался, когда же тот успевает вести политическую работу и, главное, с кем он ее ведет. Кажется, Задорнов службу в комендатуре воспринимал не как работу, а как синекуру. И вел он себя тоже соответственно. Майор, впрочем, замечаний ему не делал, не желая портить отношения с особым отделом. В тандеме госбезопасность – армия капитан Задорнов, пожалуй, весил побольше, чем майор Луков.

Заместитель махнул рукой приветственно и тут же занял стул, на котором только что сидела посетительница.

– Гаубих приходила? – спросил он.

Майор кивнул: второй ресторан хочет открыть.

– С кафешантаном? – полюбопытствовал политрук.

– А ты откуда знаешь?