Сокрытое в листве

После этого взгляд Пиотровского скользнул чуть дальше, и он увидел, что Гордей опять уставился на небо и вершины сосен, только жизни в его взгляде больше не было. В груди Гордея была свежая маленькая рана, совсем не похожая на колотую рану от штыка. Нестор с трудом оторвал взгляд от трупа и тут же увидел черноту пистолетного дула, выпускавшего дымок после выстрела. Однако смерть его сейчас интересовала мало – он заглянул за эту черноту и увидел усатое лицо с дружелюбной смешинкой. Теперь Нестору захотелось улыбнуться в ответ.

В следующее мгновение Пиотровский бросился прямо на пистолетную черноту, вложив всю свою жестокую обиду и остатки сил. Дружелюбие так и не оставило лица офицера, когда его пистолет пошел вверх, а затем предательски вылетел из рук. То ли бросок Нестора был настолько резким, то ли офицер просто совсем не ждал ничего подобного, но его реакции хватило лишь на удивленный вскрик, к которому добавились крики его людей. Нестор не слышал криков. Он не слышал ничего. Бросок опрокинул офицера в снег, оставив торчать воткнутые ножны с мечом. Помимо осознания, на чистом инстинкте Нестор отвел руку назад, взялся за плетеную рукоять и единым движением обнажил кривой клинок морозному воздуху для того лишь, чтобы с силой опустить его вниз и вогнать в живот офицера по самую рукоять.

Офицер истошно закричал, и в то же самое мгновение мимо левого уха Пиотровского со свистом пронесся кто-то маленький и очень быстрый. Нестор тут же рухнул в противоположную сторону, пластаясь по снегу. Краем глаза заметил пистолет, вылетевший из рук офицера, протянул к нему руку, выстрелил в ту сторону, откуда только что пролетел еще один быстрейший зверь, не целясь, даже не глядя. Раздался вскрик боли. Следующий зверь укусил Нестора за левую руку, разозлив неимоверно. Пиотровский зарычал от нестерпимого, никогда прежде не испытываемого бешенства и швырнул себя к закутанной фигурке, выпустившей удачливого быстрого зверя. Фигурка оказалась в снегу, Нестор увидел искаженные ужасом черты и ударил по ним пистолетом, который все еще держал в руке. Послышался оглушительный хруст, вызвавший в Пиотровском то неповторимое ощущение, какое возникает от неожиданного прикосновения любимой женщины. Он начал бить раз за разом, желая повторить этот хруст и не слушая больше свищущих вокруг головы зверей и мух.

Хруст сменился хлюпаньем – оно не было Нестору приятно. Он развернулся и увидел еще одно испуганное лицо. А лицо увидело его и его взгляд. После этого последний солдат просто развернулся и побежал прочь. Нестор перекосил лицо в ухмылке и перевел окровавленный пистолет на спину убегавшего. В голове выл ледяной ветер, даривший полный покой – Пиотровский выстрелил, и японец упал лицом в снег. Через мгновения Нестор стоял над ним и нажимал на спусковой крючок. Он нажимал и нажимал. Уже давно выстрелы сменились сухими щелчками, а Пиотровский все никак не мог перестать убивать того, кто уже был мертв. Наконец, сквозь оглушительный звук щелчков пробились мысли. За первыми мыслями навалилось осознание. Пиотровский судорожно оглянулся вокруг – увидел проткнутого мечом, забитого рукоятью пистолета, застреленного в спину, заколотого штыком и убитого выстрелом в лицо. И себя. Захотелось кричать и не существовать. Нестор в третий раз за день упал лицом в снег, надеясь зарыться в него целиком, спрятаться.

Через время уколы холода стали нестерпимыми, и это привело Пиотровского в относительный порядок. Он сел и протер лицо от снега, запрокинул голову и увидел безразличное небо. Нестор все еще был жив. Все еще мог существовать в мире. Он понял вдруг, что безумно хочет пить. Чувство жажды быстро застило все остальные эмоции и мысли. Пиотровский сделал глупость – он зачерпнул ладонью снега и запихал его в рот. Стало легче. Снег растаял, стал водой. Жажда отпустила на время.

Неожиданно к горьковатому вкусу талой воды добавился странный железный вкус. Нестор почувствовал, что вместе со снегом ему в рот попало что-то еще. Какой-то металлический предмет. Он тут же выплюнул его и отупело уставился на отстрелянную гильзу, выброшенную из офицерского пистолета, который он все еще сжимал в правой руке.

***

– Нестор Адрианыч, просыпайтесь. Приехали.

Пиотровский с трудом разлепил глаза, отрываясь от какого-то странного и неприятного сна. Сон смылся из его памяти, оставив во рту горьковато-железистый привкус. Нестору Адриановичу захотелось сплюнуть, но он, разумеется, не стал делать этого в кузове служебного грузовика. Володя Хворостин ободряюще улыбнулся криминалисту:

– Не выспались, Нестор Адрианыч?

– Выспишься с вами… Чего сразу-то не разбудил?