Сокрытое в листве

С этими словами Пиотровский сел на узкой лавке, с которой только чудом не упал во время движения по утреннему городу, и огляделся вокруг – они были на Бауманской. Здесь вчерашним вечером кто-то пристрелил фотографа и съездил по голове Белкину и Стрельникову, причем Белкина решили оставить в больнице. Обо всем этом Пиотровскому поведал, заехавший за ним с утра Хворостин. Теперь была работа Нестора Адриановича – нужно было найти на Бауманской хоть что-то.

– А чего будить? Вы носом клевали-клевали, а потом улеглись запросто, да уснули. Я только следил, чтобы с лавки не упали и все.

– Спасибо, Володя.

– Да не за что. Так-то оно понятно – с нашей службой на ходу засыпать будешь.

Пиотровский кивнул и спрыгнул из кузова. Потянулся, разминая спину и плечи. Привкус сна все не уходил. Нестор никак не мог вспомнить, что же ему приснилось.

У входа в подъезд Нестор Адрианович заметил знакомую фигуру Стрельникова. Палыч нетерпеливо мерил шагами площадку перед входом – это было на него не похоже. Пиотровский подошел и произнес:

– Доброе утро, Виктор Палыч! Что, уже сбежал от советской медицины?

Стрельников ожег его взглядом, но тут же надел свою улыбочку и подошел для рукопожатия.

– Конечно, сбежал, Нестор Адрианыч, я еще пожить хочу.

– Слышал, потрепали вас с Белкиным вчера.

– Бывало и хуже… Ладно, чего языками зря чесать? Пошли внутрь.

Пиотровский кивнул и последовал за Стрельниковым, не переставая дивиться необычной взволнованности старого, вечно спокойного сыщика.

Виктор Павлович открыл перед Пиотровским дверь и пропустил криминалиста вперед.

– Это тот самый со странными пулями, Нестор Адрианыч.

– Это точно?

– Точнее не бывает. Это именно он. Мне очень нужно, чтобы ты здесь что-нибудь нашел, Нестор Адрианыч.

Пиотровский даже обернулся, чтобы посмотреть на лицо Стрельникова – он никогда не видел Палыча в таком настроении.

– Ладно, Виктор Палыч – найду. Ты, главное, под руку не лезь.

Стрельников кивнул и остался в подъезде, давая криминалисту нормально работать.

Через десять минут Нестор Адрианович поднялся на ноги и посмотрел на просвет маленький металлический предмет, твердо удерживаемый пинцетом. Это была гильза. Пистолетного калибра, с прямоугольным фланцем и «бутылочным горлышком», без какой либо маркировки. Пиотровского обдуло зимним ветром, что неожиданно для него самого вызвало у него улыбку. Пиотровский оторвал взгляд от пули и крикнул:

– Виктор Палыч, зайди-ка на минутку!

Когда Стрельников поравнялся с ним, Нестор Адрианович произнес, едва сдерживая смех:

– А я знаю, что это за патрон! Подумать только – столько времени глядеть на эти гильзы и не вспомнить! Я ведь знаю этот патрон до самого основания, даже лучше, чем человек, который его разработал. Я даже знаю, какая эта гильза на вкус!

30

Виктор Павлович устало вытер лоб платком и почувствовал, как сердце прихватило тисками, но тут же отпустило. Отчего-то этот день давался ему очень тяжело. Стрельникову пришло вдруг в голову, что уже скоро в один из подобных деньков его сердце окончательно взбунтуется против его неспокойного разума и объявит забастовку, а там, как повезет – может, на пенсию, а может, и в землю.

Стрельников тряхнул головой, прогоняя дурные мысли – уже скоро, но не теперь, не сегодня. Виктор Павлович поднял взгляд на массивное и будто бы «придавленное» здание церкви. Оставив Пиотровского в фотоателье осознавать свое немного запоздалое откровение с японским патроном, Стрельников направился на Большую Никитскую, в Храм Вознесения Господня в Сторожах, который уже давным-давно прозывался просто Большим Вознесением.

Беседу с Господом Стрельников на сегодня не планировал, но вот с одним из Его слуг поговорить стоило. Служивший при храме дьякон Варфоломей был одним из людей, запечатленных на фотокарточке одноногого обувщика Чернышева. Забавно распорядилась жизнь – Стрельников прекрасно понимал, что за люди были на той карточке и каким делом они были объединены, и, пожалуй, именно Михаил Меликов смог больше всех прочувствовать иронию бытия, оказавшись теперь Варфоломеем.

Впрочем, Виктор Павлович не собирался спешить с выводами относительно дьякона – иногда люди, даже переменившись, вовсе не меняются. Теперь, после вчерашнего нападения дело принимало новый оборот. Теперь Стрельников намеревался требовать себе помощников, тем более, что Белкин выбывал из дела, по крайней мере, на некоторое время. После того, что произошло в ателье, у Виктора Павловича не оставалось ни малейших сомнений в том, что они идут по правильному следу и отстают даже не на шаг, а на полшага, наступая мерзавцу на пятки. Разумеется, вчерашняя встреча могла его спугнуть, но Стрельников вспомнил лицо убийцы, вспомнил его спокойный взгляд, лишь на самом дне которого ворочались червяки сомнений – этот человек ценил свой замысел дороже всего, дороже своей безопасности, дороже своей жизни. Значит, важно не упустить время, важно не сводить взгляд с последнего человека, который точно представлял для убийцы интерес. Но прежде с этим человеком нужно было пообщаться.