Солнце и Замок

Как ни хотелось Бургундофаре отправиться в Ос немедля, я обессилел настолько, что больше в тот день не смог бы сделать ни шагу, но снова спать в душной хижине не желал. Посему я сказал жителям Гургустий, что вместе с Бургундофарой переночую здесь, под деревом совета, а они пусть подыщут место под крышей для тех, кто пришел со мною из Вици. Так они и сделали, однако, проснувшись в одну из ночных страж, я обнаружил рядом с нами Герену.

XXX. Керикс

Когда мы собрались покинуть Гургустии, многие тамошние пеоны пожелали отправиться с нами, в чем их поддержали еще несколько человек из тех, кто присоединился к нам в Вици. Однако я, не желая, чтоб меня таскали по округе, будто святые мощи, провожать нас строго-настрого запретил.

Поначалу селяне принялись спорить, но, видя, что я на своем стою твердо, удовольствовались пространными, нередко повторявшими одна другую благодарственными речами и поднесением даров: витого посоха, плода лихорадочных трудов двух лучших местных резчиков по дереву, для меня; расшитой разноцветной шерстью шали (должно быть, роскошнейшего из женских украшений на многие лиги окрест) для Бургундофары; и, наконец, корзины провизии для нас обоих. Со съестным мы покончили по пути, корзину зашвырнули в ручей, но прочее сохранили – посох для ходьбы пришелся мне весьма по душе, а шаль, к изрядному восторгу Бургундофары, неплохо скрадывала суровый мужской крой ее матросской робы. Шли мы почти весь день и в сумерках, как раз перед тем, как стража затворила ворота, вошли в городок под названием Ос.

Здесь ручей, которого мы держались, впадал в Гьёлль, а вдоль берега покачивалось на якорях немало шебек, каракк и фелук. Увы, никого из их капитанов на борту не нашлось: все они сошли на берег – кто по торговым делам, кто поразвлечься, и мрачные вахтенные заверили нас, что раньше утра их не ждут. Один рекомендовал нам заночевать в «Тройной Ухе», и мы направились туда, но по пути наткнулись на человека в длинных, пурпурных с зеленым одеждах, вещавшего перед собравшейся толпой человек этак из ста с перевернутого корыта:

– …И сокровища, погребенные под землей! Все сокровенное, тайное станет явным! Может, из трех птичек, гнездящихся в одних кустах, первая знать не знает о третьей, но мне-то ведомо все! В этот самый миг, вот сейчас, под подушкой нашего правителя, мудрейшего, неподражаемого, лежит перстень с… Благодарю тебя, добрая женщина! Что ты желаешь узнать? Мне и это, конечно, уже известно, но пусть все добрые люди вокруг слышат сами! Скажи, и я сразу же дам ответ!

Толстая горожанка вручила ему несколько аэсов.

– Идем, – поторопила меня Бургундофара. – Мне бы присесть поскорее, да съесть хоть что-нибудь.

– Подожди, – велел я.

Задержался я отчасти из-за того, что трескотня уличного шарлатана напомнила мне о докторе Талосе, но в основном потому, что взгляд его неуловимо напоминал взгляд Абунданция. Имелась на то и третья, еще более существенная причина, только я вряд ли сумею внятно ее описать. Я чувствовал, что этому незнакомцу не меньше моего довелось побродить по свету, что оба мы воротились из дальних странствий, а возвращением вроде наших не может похвастать даже Бургундофара, и что, пусть направлялись мы не в одни и те же края, а вернулись не с одной и той же поживой, хитросплетения чужих дорог в равной мере известны и мне, и ему.

Толстуха промямлила нечто невнятное, и шарлатан в пурпурных с зеленым одеждах объявил:

– Она просит ответить, сумеет ли муж ее подыскать место под новое веселое заведение, и прибыльной ли окажется сия затея!

С этим он вскинул руки над головой, стиснув в ладонях довольно длинный жезл. Глаза его оставались открытыми, но закатились под лоб, так что белки их сверкнули в сгущавшихся сумерках, словно кожица пары вареных вкрутую яиц. Я улыбнулся, предвкушая хохот толпы, однако от незрячей, взывающей к небесам фигуры внезапно повеяло такой жутью, что никто не издал ни звука. Воцарившуюся тишину нарушал лишь плеск речных волн да дуновение вечернего бриза, хотя нежный ветерок даже не ерошил волос.

Но вот «ясновидец», с маху опустив руки книзу, вновь сверкнул угольно-черными зрачками, обвел взглядом толпу.

– Ответ: «да»! И еще раз: «да»! Новые бани откроются менее чем в полулиге от этого самого места!

– Так-то и я пророчить могу, – шепнула мне Бургундофара. – Весь городишко в ширину меньше лиги.

– А прибыли они вам принесут куда больше старых! – посулил шарлатан. – Но сейчас, дорогие друзья, прежде чем ответить на новый вопрос, я хотел бы сказать вам еще кое-что! Думаете, я пророчествую ради денег, полученных от этой доброй женщины?

Монеты он так и держал в кулаке, и теперь крохотным темным столбиком поднял их на ладони к небу.

– Что ж, друзья, ошибаетесь! Ловите!

По-моему, аэсов, брошенных им в толпу, оказалось гораздо больше, чем он получил от толстухи. В толпе началась дикая давка.

– Ладно, идем, – сказал я.

– Погоди, – остановила меня Бургундофара, покачав головой. – Дай-ка послушать.