Солнце над Бабатагом

— Да ни за что!— И Федин рассказал, как жены бая Рахманкула вылезли на дувал послушать музыку. В это время мальчик-бача предупредил их, что идет хозяин. Жены кинулись кто куда, а одна задержалась, зацепившись шарфом за ветку. Бай тут же убил ее, ударив ножом прямо в сердце.— Прямо на глазах у меня это все произошло. Подбегаю, а она уже и не дышит. Павел Степанович, товарищ комбриг, разрешите арестовать этого бая?—с трудом сдерживая волнение, спросил Федин.

— Нельзя,—твердо сказал Бочкарев.

— Так он же убийца!

— Да, ты прав: он убийца,— подтвердил Бочкарев.— Но надо учитывать обстановку. Ведь их закон — шариат—даёт право убивать жен. Наш долг—положить конец всем этим проявлениям бесправия и дикой жестокости. Вот подожди, организуем ревком, укрепим Советскую власть... У ревкома широкие полномочия.

Федин с удивлением посмотрел на него.

— Ревком?— спросил он,— Так ведь вы же и будете его возглавлять.

— Нет. По утвержденному положению, я вхожу в ревком как военпред, а председатель избирается местным населением.

— Ну, Павел Степанович, нам нужно идти,—сказал Лихарёв, взглянув на часы.

— Разрешите вопрос, товарищ комбриг?-- спросил Федин.

-- Пожалуйста.

— Когда нам выступать?

— Я говорил сейчас Кудряшову: два дня стоим на месте — отдыхаем, высылаем разведку, а там будет видно,— сказал Лихарев.

Глашатай ездил по базару, бил в медные тарелки и громко кричал:

-- Одамлар! Дехканлар! Масджитка келинглар! Катта командир гапыраджак!

Народ валил к мечети. Даже Гайбулла закрыл на замок свою чайхану и вместе с Назар-ака поспешил к месту сборища.

У портала мечети, где уже находились Лихарев и Бочкарев, распоряжался аксакал, тучный бородатый старик с блестящим красным лицом.

— Пожалуйте, проходите, садитесь,—говорил он, обращаясь к дехканам,

Наиболее почетных, по его мнению, стариков аксакал брал под руку и, приговаривая что-то, вежливо провожал к разостланному у портала цветному паласу.

Люди попроще усаживались на земле, поджав ноги. Среди них оказались Гайбулла с Назар-ака.

— Как вы думаете, уважаемый, не является ли грехом, что мы будем слушать неверного?— шепнул Назар-ака Гайбулле.

Чайханщик подумал и, потрогав бородавку на щеке, сказал, что в шариате нет никаких указаний на, этот счет, а послушать нового человека всегда интересно.

Вскоре вся площадь перед мечетью заполнилась народом. Люди сидели на земле, на арбах; многие, чтобы лучше видеть, забрались на деревья.

— Начнем,— сказал Бочкарев,

Он взошел по высоким ступеням портала, остановился и поднял руку.

— Уртаклар! Товарищи!—начал он.—Я приветствую вас, дехкан-тружеников, от имени вождя всех трудящихся товарища Ленина и от лица Красной Армии, которая находится здесь для того, чтобы помочь вам избавиться от беков, баев и их слуг басмачей...

Бочкарев заговорил о том, как дехкане жили при эмире. Он напомнил о многих тысячах безвинно замученных в зинданах и казненных людей. Он говорил об угнетении трудового народа эмиром и баями, о темной, безрадостной жизни.

Лихарев, присматриваясь, скользил взглядом по лицам собравшихся. Он заметил, как сидевший у портала старик в шелковой белой чалме с ненавистью взглянул на Бочкарева и, нагнувшись к соседу, зашептал ему что-то.

— Эмир, беки и баи обманывают вас,— говорил Бочкарев.— Дехкане, поймите, мы, большевики, хотим вам только добра. Мы хотим, чтобы вы трудились на себя, а не на баев и беков. Вспомните, как вы с кетменем и ома-чом работали с утра до поздней ночи. Работали по колено в воде на рисовых полях, а комары пили вашу кровь, как пил ее эмир. Вы собирали урожай, а его отбирали у вас в счет уплаты долгов и налогов за землю, за воду, и у вас ничего не оставалось.

Бочкарев помолчал, уловил устремленный на него полный сочувствия взгляд красивого старика с орлиным носом и, кашлянув, продолжал:

— А как жил эмир, беки? Много они работали? На рисовых и хлопковых полях они работали? В воде, в грязи они ползали? Комары пили их кровь? Нет! Они ходили в шелковых халатах, имели по десяти и больше жен, табуны лошадей, сады, дворцы, много земли. И вот басмачи хотят вернуть вам эмира!..

Люди сидели молча, насупившись. Лишь кое-где поднималась голова с глазами, выражавшими полное одобрение услышанному, но тут же человек опасливо озирался и прикрывал веками глаза, чтобы никто не смог прочесть его мыслей.

— Дехкане!— продолжал Бочкарев.— Русский народ, рабочие протягивают вам руку помощи! Мы пришли сюда, чтобы вместе с вами покончить с басмачеством и дать вам возможность заняться мирным трудом на освобожденной земле!

Он помолчал, выжидая. Среди собравшихся пронесся сдержанный шепот.

— А здорово говорит по-ихнему наш комиссар,— заметил стоявший в группе бойцов взводный Сачков.

— Я слышал, он несколько лет жил в Средней Азии,— сказал Вихров.

Митинг закончился. Бочкарев обратился к дехканам с вопросом, кого из горожан они хотели бы видеть во главе местной власти. Дехкане почти единодушно назвали имя Абду-Фатто, отца Лолы.