Сорок одна хлопушка

Они засняли тухлое мясо, которое должно было в пламени превратиться в пепел, сняли ворота мясокомбината и сцену под открытым небом.

Потом стали брать интервью у Лао Ланя.

Стоя перед камерами, Лао Лань говорил уверенно, не суетясь, степенно, без стеснения, указывая руками в разные стороны. В прошлом, рассказывал Лао Лань, мы были деревней мясников с частными хозяйствами, существовавшими, по сути дела, за счёт впрыскивания воды в мясо и других незаконных приёмов, но многие действовали и в рамках закона. Чтобы соответствовать установлениям, поставлять жителям города свежее высококачественное мясо без воды, мы собрали вместе всех частных мясников, основали мясокомбинат и даже обратились в вышестоящие инстанции с просьбой специально для нас учредить станцию контроля мясопродукции. Просим жителей уездного и провинциального центров не беспокоиться – производимое у нас мясо проходит строгий контроль и имеет лучшее качество. Для его обеспечения мы не только осуществляем строгий контроль мясопродукции, но и внимательно следим за поступающим скотом. Мы хотим сами построить свиноводческую производственную базу, подобные базы для крупного рогатого скота, овец и собак, а также для разведения птиц и таких редких животных, как верблюды, пятнистые олени, лисицы, дикие свиньи, волки, страусы, павлины, индейки, чтобы удовлетворять особый вкус городской публики. В общем, со временем мы хотим создать здесь самую большую в провинции базу производства мяса, неуклонно поставлять народным массам мясную продукцию самого высокого качества. Мы также хотим в сравнительно короткий срок добиться прорыва на рынки Азии и всего мира, чтобы народы всех стран смогли поесть мяса нашего производства…

Закончив с Лао Ланем, репортёры подступили к отцу. Перед камерами отец не знал, куда девать руки и ноги. Он безостановочно покачивался, словно искал, на что опереться – на стену или дерево. Но никакой стены или дерева так и не нашёл. Глаза он отводил то влево, то вправо, не смея взглянуть в объектив. Державшая микрофон журналистка пыталась привести его в чувство:

– Директор Ло, не раскачивайтесь.

И он тут же застыл.

Журналистка предупредила:

– Директор Ло, не надо водить глазами из стороны в сторону.

И он тотчас стал смотреть прямо перед собой.

Журналистка задала несколько вопросов, но отец отвечал невпопад.

– Мы гарантируем, что в мясе не будет воды.

– Мы хотим производить лучшее мясо для городских жителей.

– Будем рады часто видеть вас с инспекцией.

Эти слова он повторял на все лады, какие бы вопросы ни задавали журналисты. И они добродушно рассмеялись.

Подкатил десяток лимузинов. Чёрные, синие, белые. Из них вышли люди, как один, в европейских костюмах, галстуках, начищенных кожаных туфлях. Мы поняли, что все они – чиновники. Шедший впереди дюжий краснощёкий коротышка сиял улыбкой до ушей. Столпившись у него за спиной, остальные тоже направились к воротам комбината. Журналисты семенили с камерами и фотоаппаратами наперевес, отступая задом наперёд от толпы чиновников, и снимали, снимали, телекамеры работали беззвучно, раздавалось лишь клацанье фотоаппаратов. Чиновники, похоже, настолько привыкли к присутствию камер и фотоаппаратов, что увлечённо говорили перед объективами, показывали пальцами, ничего не стесняясь – куда там до них моему отцу! Лица шагавших по обе стороны от самого главного казались знакомыми, наверное, я видел их по телевизору. Они шли рядом с главным чиновником вполоборота к нему и наперебой что-то говорили с улыбочками, похожими на сахарную глазурь, что в любой момент готова растаять.

Лао Лань, а за ним и отец выбежали из ворот. Я знал, что они давно заметили чиновников, но притаились за воротами, дожидаясь подходящего момента. Да-да, час назад они репетировали в отделе пропаганды горкома партии под руководством инструктора.

Этот инструктор, по фамилии Чай, длинный и тощий, с довольно маленькой головой, смахивал на стебель конопли, с каким-то растительным выражением на лице. Даром, что инструктор Чай тощий, глотка у него лужёная. Он говорил матери:

– Ты, почтенная Ян, – потом тыкал в нескольких девиц, которым в церемонии были отведены свои роли: – И ты, и ты! Вы изображаете начальство и идёте с внешней стороны к воротам. Вы, Лао Лань и Лао Ло, сначала прячетесь за воротами и ждёте, пока руководители дойдут до черты, которую я провёл мелом, выходите из ворот и идёте встречать. Так, начнём, порепетируем разок. – Инструктор Чай встал сбоку от ворот и громко скомандовал: – Почтенная Ян, веди их. – Девицы кокетливо крутились рядом с матерью, зажимая рты от смеха, мать тоже засмеялась. – Что за смех? – строго спросил инструктор Чай. – Что тут смешного?

Мать подавила смех, кашлянула, приняла невозмутимый вид и велела девицам:

– Так, хватит смеяться, двинулись.

Мы с сестрёнкой смотрели, как мать шла, выпятив грудь и подняв голову, в голубой кофточке и голубой юбке, с шёлковым платочком яблочной зелени на шее – очень впечатляюще.