Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

Разработка этого документа велась несколько лет. Еще в 1989 г. на Первой европейской экуменической ассамблее в Базеле, а затем на Второй ассамблее 1997 г. в Граце европейским христианским церквам было рекомендовано «выработать общий рабочий документ, в котором описывались бы базовые экуменические права и обязанности». Это должно было помочь руководству и прихожанам церквей выяснить различия между прозелетизмом и христианским свидетельством. Для реализации этой программы была создана рабочая группа, в которую вошли представители Европейского совета епископов (Римско-католическая церковь) и Конференции европейских церквей (православные, протестантские церкви, старокатолическая церковь, свободные церкви Европы).

Сейчас «Хартию экуменизма» официально одобрили, по крайней мере на декларативном уровне, большинство традиционных для Европы христианских конфессий – Римско-католическая церковь, православные церкви (Русская, Греческая, Румынская, Вселенский патриархат, Армянская апостольская церковь), а также протестантские церкви (лютеранская, реформатская, англиканская, методистская).

Как отмечает Е.А. Степанова, «большинство европейских стран уже применяют ее», это первый документ, который принадлежит всем христианским церквам Европы[275]. А.В. Радецкая еще больше усиливает значение данной Хартии: «… документ является своего рода Конституцией экуменизма»[276]

.

Экуменическая хартия 2001 г., в целом, построена в соответствии с теми же принципами, что и международно-правовые документы такого типа.

Таким образом, можно считать, что на международном уровне в последнее время развиваются две системы регулирования отношений: международно-правовая и религиозная.

Похожая ситуация наблюдается и на внутригосударственном уровне. Например, один из принципов Федерального Закона Российской Федерации № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» 2010 г. состоит в том, что религиозные организации имеют специальную правоспособность, в рамках которой им принадлежат лишь те гражданские права и обязанности, которые соответствуют целям деятельности, предусмотренных в их учредительных документах[277]. На современном этапе среди документов, подтверждающих право религиозной организации на то или иное имущество, являются уставы религиозных организаций и архивные справки, содержащие, в том числе, сведения об истории строительства и конфессиональной принадлежности имущества. То есть законодательно признается регулятивная функция норм религиозных организаций.

Так, для всех организаций Римско-католической Церкви, в том числе российских, действует Кодекс канонического права, который был принят в 1982 г. и вступил в силу 27 ноября 1983 г. Он состоит из 1752 канонов, разделенных на семь книг: Об общих нормах, О народе Божием, Об учительском служении Церкви, О служении освящения в Церкви, О временных благах в Церкви, О санкциях в Церкви и О процессах[278]

.

Тенденция расширения роли религиозных норм в качестве регулятора общественных отношений просматривается и в решениях Конституционных судов разных стран. Достаточно интересным примером является Германия. Согласно статистике, большинство немецкого населения – христиане, при этом католики составляют 32,4 %, протестанты – 32 %, православные – 1,14 %. Небольшая часть верующих принадлежит к другим христианским деноминациям: баптисты, методисты, верующие Свободной Евангелистской Церкви и приверженцы других религиозных течений. Часть верующих составляют мусульмане (приблизительно 3,8 %), свидетели Иеговы (приблизительно 0,2 %) и члены иудейских общин (приблизительно 0,12 %). Около 31 % немецкого населения, проживающего преимущественно на территории бывшей ГДР, – атеисты[279]. При этом ни одна церковь в Германии не обладает государственным статусом. Если раньше Федеральный Конституционный суд Германии исходил из «формулы каждого», состоящей в том, что для церкви и государства, которые ощущают себя ответственными за одних и тех же людей, за одно и то же общество, существует необходимость взаимосогласованной кооперации, то в новых решениях все чаще выдвигается принцип «сопоставления правовых интересов», который позволяет придать церковному правопониманию и регулированию особое значение[280].