Сотворение мифа

Больше всего на свете Василий II нуждается в верных войсках. Отчаянное положение вынуждает его отправить посольство в далёкий Киев, где княжит сын Святослава Ярополк, с просьбой прислать «воев». Прибыв в столицу «внешней Росии», ромеи напоминают молодому русскому князю клятву его отца: «И никогда не буду посягать на вашу страну, ни собирать войска (для войны с ней) и не наведу другого народа на вашу страну и земли, подвластные грекам… А если кто-либо другой посягнёт на вашу страну, то я буду ему противником и буду биться с ним» (договор Святослава, 971 год). Чтобы легче пробудить в Ярополке тягу к военным подвигам, послы Василия раскладывают перед ним богатые подарки и сулят щедрое вознаграждение за помощь.

Ярополк обещает выполнить просьбу василевса. Но выясняется, что помощь нужна ему самому.

Русская земля поделена между тремя Святославичами. В соседней с Киевом Древлянской земле правит младший брат Ярополка Олег. В 977 году нелепый случай — спор из-за границ охотничьих угодий — заставляет их вступить в братоубийственную распрю. Олег проигрывает битву под стенами своего стольного града Овруча и гибнет во время бегства, свалившись вместе с конём в городской ров. Ярополк присоединяет Древлянскую волость к своему уделу.

Известие о смерти Олега громовым раскатом гремит в далёком Новгороде, где правит третий Святославич — Владимир. Рождённый от «рабыни» (предание называет его матерью Ольгину «милостницу» Малушу)[149], он старше своих сводных братьев годами[150]

, однако стоит ниже их на лествице родового старшинства. На новгородском столе он очутился по воле своего отца.

В первой половине Х века Словенская земля становится второй, северной, сценой древнерусской истории. Наплыв переселенцев из Славянского Поморья в Приильменье значительно повышает плотность местного населения и полностью меняет его этнографическую структуру («Новгородцы же те люди от варяжского рода, а прежде были словене»). У истока Волхова образуются три «конца» — территориально-соседские общины, возглавляемые влиятельными знатными родами. Один из этих концов населяют выходцы из Славянского Поморья, другой принадлежит финно-угорской родовой знати, в третьем обитают старейшины местных ильменских словен. Около 955 года концентрация людских и политических ресурсов на северном берегу Ильменя завершается возникновением здесь политического центра Словенской земли — Новгорода. Его первая мощёная улица пролегла вдоль дворов знатных людей («бояр») по территории всех трёх поселений.

Но дальнейшей кристаллизации государственных структур препятствует разобщённость новгородской родовой знати. Вражда и соперничество мешают выдвижению из её среды первенствующего княжеского рода, который мог бы сосредоточить в своих руках общеземские функции управления. Решение этой проблемы будет найдено посредством призвания стороннего князя.

Со второй трети Х века государственный престиж Русской земли неуклонно растёт благодаря международным договорам с Ромейской империей и удачным походам против соседних государств и народов. В борьбе за господство над Северным Причерноморьем у русских князей остаётся последний соперник — одряхлевшая Хазария. Василевсы ромеев по традиции всё ещё ставят хазарского кагана выше русского князя в международной табели о рангах. Византийский дипломатический этикет требует скреплять послания, адресованные главе Хазарии, печатью стоимостью в три золотых солида, тогда как «архонты Росии» получают от василевсов грамоты с печатью весом в два золотых солида. И однажды в Киеве решают исправить эту историческую и политическую нелепость.

В 969 году русы направляют свои мечи в самое сердце Хазарского каганата. Спустившись на ладьях вниз по Волге, русская рать дотла разоряет цветущие хазарские города — Семендер и Итиль, заставляя местное население искать спасения на затерянных в камышах островках в дельте Волги. Оправиться от этого удара Хазария уже не сможет.

Русская земля в зените славы. На следующее лето Святослав принимает у себя в княжьем тереме новгородских послов. «В се же время, — сообщает летопись, — придоша (к Святославу) люди новгородские, просяще князя собе». Согласно древним представлениям, тот, кто получал отпрыска знатного рода на воспитание, как бы приобщался к «удаче» и «счастью» этого рода[151]

.

Святослав даёт новгородцам в князья своего внебрачного сына Владимира, «робичича» (сына рабыни), который всё равно не может рассчитывать на получение хорошего удела в Русской земле, в обход прав своих братьев, рождённых в «законных» браках.

Несовершеннолетний Владимир (в то время ему должно быть лет тринадцать-пятнадцать) уезжает на берега Ильменя под опекой своего «уя» (дяди по матери) Добрыни. Гибель отца ничего не меняет в его положении: он продолжает княжить в Новгороде, который год за годом укрепляет своё значение крупнейшего центра торговли со странами Северной Европы.